физиономию. Не бомж, сто процентов. Так, подрабатывает. — Надо же видеть, кто как реагирует.
— Так ты психолог! — протянула я чуть насмешливо. Он ощетинился было, но я поспешно добавила: — Вот психолог-то мне и нужен!
— А что надо-то? — полюбопытствовал мужик.
— Вчера, после двенадцати, ориентировочно — до часа дня, здесь должно было остановиться такси.
— Ну да, такая бледно-желтая машина с черными клеточками на боку и «шапочкой» на крыше, — обрадованно подтвердил мужик. И вновь вожделенно посмотрел на зажатые в моей ладони деньги.
Я понимающе хмыкнула и осведомилась:
— Как выглядел пассажир?
«Бомж» наморщил лоб, демонстрируя интенсивную умственную деятельность. Пробежался кончиками пальцев по гитарным струнам, инструмент обиженно звякнул. Наконец тип заявил:
— Вышел мужик в кожаном плаще, с коричнево-рыжим чемоданом в руке.
— Та-ак, отлично, — протянула я нарочито обыденно — пусть не думает, что его сведения ценны. Я недостаточно богата, чтобы переплачивать за информацию. — Вот посмотри, это он? — показала я фотографию, выудив ее из кармана.
Я ожидала получить жаркий утвердительный ответ, но мужик пожевал губами, смущенно покачал головой и передернул плечами, неуверенно откликнувшись:
— Да вроде похож… Тоже в очках был. А может, и не он — черт его знает.
— Куда он пошел? — полюбопытствовала я, поеживаясь на промозглом ветру.
— Во-он к тем лоткам, вроде бы к кассам, — не излучая особой уверенности, предположил «омоновец» и махнул рукой в сторону.
Я поблагодарила гитариста, вложив в не слишком чистую лапу, обтянутую перчаткой с обрезанными пальцами, купюру, и пошла в указанном направлении. «Омоновец» провожал меня удивленным взглядом, но деньги моментально исчезли в недрах пятнистой куртки.
Ну что, Татьяна Александровна, начало положено. Я сдержанно улыбнулась себе, любимой, и подошла к ближайшей лоточнице, сунув руку в карман и ощутив подушечками пальцев глянцевитую поверхность фотографии.
Я болталась по автовокзалу больше часа. За это время успела выкурить полпачки сигарет, выпить стаканчик не такого уж плохого кофе в скромной забегаловке, дабы согреться. Язык буквально отваливался от непосильного труда — пришлось пообщаться чуть ли не с каждым «постояльцем» площади и здания. Меня интересовали лоточники, торгующие «культурно-массовой» продукцией — литературой и всевозможными канцтоварами, бабуськи, продающие сигареты «оптом и в розницу», и тому подобные вокзальные жители. Весь этот народ отвечал на мои вопросы, иногда небесплатно, иногда понукаемый красными «корочками» работника прокуратуры, имевшимися в моем арсенале. Расспросила я и кассиров, продающих билеты на автобусные рейсы. Выяснилось — на автобус мужчина в кожаном плаще не садился, билетов не брал.
Ну да ладно, все это — сыщицкие будни. Зато мне удалось узнать, что господин Курский сделал после того, как покинул такси. Он нанял частного извозчика, калымщика, постоянно обитающего здесь. И — мне несказанно повезло! — этот калымщик как раз сейчас ожидал пассажиров, сидя в теплом салоне обшарпанной «пятерочки» грязно-синего цвета.
Я подошла к задрипанной машине и коснулась окошка костяшками пальцев. Стекло тут же поехало вниз, и передо мной предстала любопытнейшая физиономия. Первое, что я рассмотрела, — нос, настолько похожий на сливу, что даже прирожденный ботаник мог допустить ошибку. По обе стороны от замечательного носа, в глубоких глазницах, ютились маленькие, водянисто-блестящие глазки. Блекло- синюшные губы силились раскрыться, дабы задать мне вопрос, но сигарета, прилипшая в углу рта, мешала это сделать.
Наконец страшная фигура откопала в памяти слова:
— Куда едем? — хриплым, насквозь прокуренным голосом осведомился мужик. Я молча обошла машину спереди и опустилась на соседнее с водительским сиденье, после чего заявила:
— Никуда не едем. Стоим и беседуем.
— Об чем? — не проявляя признаков беспокойства, меланхолично поинтересовался мужик.
— Вы здесь всегда стоите?
— Нет, я еще ездию, — так же меланхолично ответил водила.
Я фыркнула, закурила и предположила:
— А сейчас что же, клиентов нет?
— И конкурентов много, — невозмутимо добавил тип, сплюнув, наконец, за окошко бычок и мотнув головой по направлению стройных рядов машин. Потом опомнился: — А чего надо-то, я не понял?
— Мне нужна ваша помощь.
— А… — и тип потер друг об дружку пальцы, демонстрируя «говорящий» за себя жест.
— Если ответите, — пожала я плечами, с некоторой рисовкой выуживая из сумки бумажник.
— Так чего молчишь? Спрашивай. А то, глядишь, везти кого надо будет.
Логично, не спорю. А деньги терять не хочется, наверное. И я приступила к интересовавшей меня теме:
— Вы вчера здесь работали?
— Ага, — радостно кивнул мужик, закуривая «Приму».
— Около часа к вам подходил мужчина.
— Ну знаете, вчера пассажиров у меня было… Не то что сегодня, — и водитель окинул меня скептическим взглядом, как бы говоря, что я-то на пассажира не тяну ни в коем разе.
— На этого вы должны были обратить внимание.
Я не хотела рисковать. Конечно, я могу дать описание господина Курского. А если водила — не тот, и вышла ошибка? Он, заработка ради, подтвердит, что подвозил черта с рожками и в смокинге. И почешет частный детектив Иванова Татьяна Александровна к этому самому черту на его кулички. Ну уж нет, лучше я начну импровизированный допрос издалека.
— В каком смысле? — не понял частный извозчик, чего я от него хочу. — У меня пьянчуги были, бабы были.
— Он был с чемоданом, — помогла я информатору.
— А, такой цивильный типчик в черной коже, в длиннющем плаще и с очками на морде, — сообразил водила, чем несказанно меня порадовал.
— Ну да, — кивнула я. — Теперь вам остается только вспомнить, куда вы его доставили.
— А чего тут вспоминать? — хмыкнул мужик и задумчиво так снова потер кончики пальцев, повторяя намек.
Я усмехнулась, выудила из бумажника купюру и аккуратно свернула ее в трубочку. Нос водителя, кажется, приобрел еще более выразительный пурпурный оттенок и стал клониться в мою сторону. Я вопрошающе приподняла брови, продолжая очаровательно улыбаться.
— Я довез его до аэропорта, а потом уехал. Он сказал, что ждать не нужно. Высадился вместе со своим чемоданчиком, — поспешно ответил водитель, с трудом удерживаясь от того, чтобы протянуть руку за деньгами, и гордясь такой стойкостью.
Ага, у меня есть следующий пункт передвижения Курского. Это великолепно.
Отдав деньги сизоносому водиле, на что тот широко улыбнулся, продемонстрировав черные пеньки — в прошлом зубы, я выкатилась из его машины и отправилась к собственной «девяточке». Теперь путь мой лежал в аэропорт.
Да, работка, конечно, не самая приятная в мире — опрашивать множество людей, отыскивая одного- единственного мужика. Похоже на поиски иголки в стогу сена. И я выступаю в роли магнита.
Движок странно стучал на ходу, и я подумала, что надо будет заехать на станцию техобслуживания, не мешало бы проверить, что это с ним. Но это потом, когда завершу расследование. Пока, надеюсь, «девяточка» меня не подведет. Моя машина — не просто средство передвижения. За время многочисленных расследований и острых ситуаций мы с моей «ласточкой» успели, можно сказать, сродниться. Несмотря на то что у меня были возможности сменить автомобиль на лучший, я этого не делала и не сделаю.
