подходишь лучше всего. Но это строго секретно! Если ты находишь убийцу собаки, то прежде всего об этом должно быть известно мне. А уже в Москве решат, сообщать его имя Беднову или нет.
— Чем они это объясняют? — поинтересовалась я. — В чем таком замешан Беднов?
— А ничем не объясняют, — хмуро сказал Суров. — Эта публика предпочитает помалкивать, ты знаешь. Кое-что я собрал о Беднове по своим каналам — немного. До перестройки он работал завхозом в московском НИИ радиоэлектроники. В году восемьдесят третьем в институте случился пожар, и Беднов сел на пару лет за преступную халатность. В восемьдесят пятом вышел из тюрьмы и приехал в Тарасов, где успешно занялся бизнесом. Вот, пожалуй, и все.
— Что за НИИ? — спросила я.
— Подробной информации у меня нет, — с неудовольствием заметил Суров. — На первый взгляд обычная халявная структура застойного периода. В восемьдесят шестом году был расформирован за ненадобностью. Военная наука начала в ту пору быстро хиреть, и этот институт был одной из первых ласточек… Я просил контрразведчиков дать мне более конкретную информацию. Мне корректно ответили, что такая возможность будет рассмотрена… Больше я тебе ничем помочь не могу. Действуй по своему усмотрению.
— Насколько я понимаю, — заметила я, — мне придется исполнять роль частного детектива из агентства господина Попова?
— Ты правильно понимаешь, — кивнул головой генерал. — Вероятно, Беднов предложит тебе немаленький гонорар, но ты не обращай на него внимания. Деньги на накладные расходы ты получишь прямо сейчас и отрабатывать будешь именно их.
— Это я уже поняла, — сказала я. — Хотелось бы побольше знать о Беднове…
— Вот и узнавай! — непреклонно заявил генерал. — Для того я тебя и вызвал. Если поступит какая-то дополнительная информация, она сразу же будет в твоем распоряжении, не сомневайся. А пока рассчитывать тебе придется только на откровенность самого Беднова… — он помолчал и добавил: — Впрочем, завтра ты встретишься с представителем контрразведки. Возможно, он сообщит тебе что-то такое, что не решился сказать мне. Но это, как ты понимаешь, вряд ли…
Мы уточнили еще некоторые мелкие детали, я получила деньги на расходы и отправилась готовиться к выполнению задания. Как за него взяться, я пока не знала — все это выглядело как чья-то неумная шутка, — оставалось надеяться, что утро вечера мудренее.
ГЛАВА 3
До узловой станции Зацепинская пришлось выехать последним вечерним автобусом и ночь провести на неуютном грязном вокзале под грохот колес и галдеж селектора. Тем не менее мне удалось даже чуть- чуть вздремнуть, а утром привести себя в относительный порядок в привокзальном туалете. Больших удобств на этом вокзале не было предусмотрено.
Ранним утром я вышла на перрон и до прихода поезда еще успела полюбоваться рассветом, который, правду сказать, на фоне товарных составов и стальных мачт выглядел не так уж поэтично.
Поезд стоял здесь две минуты, и меня уже ждали. В тамбуре я увидела высокого, с интеллигентным лицом мужчину в синем костюме. Заметив меня на перроне, он повелительным жестом махнул рукой. Мне это не слишком понравилось, но я не стала капризничать.
Мужчина молча провел меня в двухместное купе, усадил и только тогда представился: «Макаров!» После такого лаконичного вступления он открыл свой «дипломат» и протянул мне бумаги на имя Юлии Николаевны Красновой. Здесь были паспорт, удостоверение сотрудника частного детективного агентства и рекомендательное письмо от главы этого агентства Попова, где он расписывал клиенту мои деловые качества и железную хватку.
— Нас интересует, кто это сделал и почему, — монотонно сказал Макаров, глядя на какую-то точку повыше моей головы. — Фамилия. Местонахождение. Все сведения передаете нам через Сурова. Ваш так называемый клиент Беднов никакой информации об этом получать не должен. Учтите, это дело государственной важности!
— О собаке?! — позволила я себе некоторую вольность.
— Простите, что вы сказали? — холодно произнес Макаров, концентрируя на мне взгляд.
— Просто хотелось бы иметь побольше информации о господине Беднове, — с очаровательной улыбкой ответила я.
— Кто же вам мешает собирать эту информацию? — невозмутимо проговорил Макаров. — Все в ваших руках…
По его интеллигентному лицу было видно, что из него-то мне не удастся вытянуть больше ни слова. Я, разумеется, не стала настаивать, чтобы не посеять в его холодной голове сомнений о моей профпригодности. Однако столь сугубая секретность показалась мне чрезмерной. Практически мне приходилось работать вслепую, тратя время на то, чтобы узнать вещи давно известные. Впрочем, может быть, в контрразведке надеялись на мои экстрасенсорные способности? Прежде я их за собой не замечала, но, кто знает, не проявятся ли они в экстремальных условиях?
Дальнейший путь мы проделали в полном молчании. Эта ситуация не вызывала у Макарова ни малейшей неловкости. До самого вокзала он не произнес ни слова, сохраняя на лице непроницаемо- конспиративное выражение. Это был разведчик до мозга костей.
Только когда поезд остановился у перрона, он негромко сказал:
— Выйдете первой! Мы с вами незнакомы. Держите связь с Суровым.
Воодушевленная таким ценным напутствием, я сошла на перрон и огляделась — теперь мне нужно было убедить окружающих, что в этом городе я впервые. Это было совсем не сложно, и очень скоро ко мне подошел молодой человек, по-модному невыбритый и пахнущий дорогим одеколоном. На нем был серый костюм из мягкой тонкой шерсти. Ослепительно улыбнувшись, он спросил:
— Вы не от агентства Попова? Очень рад! Меня зовут Петр. Пойдемте со мной, у меня машина…
Он взял мой небольшой чемоданчик и проводил меня до «Мерседеса», который ждал нас на стоянке у вокзала. Предупредительно распахнув передо мной дверцу, Петр усадил меня на заднее сиденье, а сам сел за руль и, обернувшись, сказал с улыбкой:
— Если не возражаете, мы сразу поедем к хозяину, ладно? А потом я отвезу вас, куда захотите. Хотя, скажу вам по секрету, Андрей Борисович надеется, что вы будете жить у него…
— Вот как? — сказала я. — Он боится оставаться один?
Петр аккуратно выехал со стоянки и, негромко рассмеявшись, ответил:
— Нет, просто так будет удобнее… Кстати, хозяин живет не один и, по-моему, ничего не боится…
— Однако же его взволновала смерть собаки! — напомнила я.
— Это да, — подтвердил Петр, нахмурившись. — Но только зря вы думаете, что он напугался. Просто он хочет найти эту тварь, которая убила Трофима. Это, я считаю, вообще беспредел… Ну, есть у тебя претензии — разбирайся, как мужчина. Собака-то тут при чем?!
— Вы полагаете, кто-то таким способом излагает свои претензии? — уточнила я.
— А что же еще? — уверенно сказал Петр. — Отомстили! Беднов — человек жесткий, это верно. Но бизнес вообще вещь жесткая, вы согласны?
— Да, — кивнула я. — Но, я думаю, ваш Беднов придерживается того же мнения. Почему же чужая жесткость его так возмутила?
— Ну-у, странно вы говорите, — с некоторым удивлением заметил Петр. — Тут кто кого — понимаете?
— Понимаю, — согласилась я. — Своими силами не пытались найти собачьего убийцу? Есть же у вашего хозяина служба безопасности, местные детективы, милиция, наконец…
— Что она может, эта милиция! — презрительно усмехнулся Петр. — А служба безопасности?.. Есть несколько человек, конечно… Только какие они сыскари! Так, видимость одна… Я вам так скажу — хозяин надеется только на себя! Он двужильный.
— А как он насчет денег? — поинтересовалась я. — Не скупой?
