Владимировной?
– Не только тебя, но и себя! Мы оба косвенно виноваты в том, что эта еще совсем не старая женщина может остаться инвалидом на всю жизнь.
– Дед, она же сама во всем виновата! Ты забыл, что она творила? То градусник разбила, чтобы Даша ртутными парами надышалась, то ее витамины на дрянь какую-то, на отраву подменила, а потом еще какую-то пакость ей готовила…
– Это все так, но мы должны были спросить себя: почему она так поступала? – сказал Ариша тоном заправского защитника.
– Ясно, почему! Она хотела избавиться от наследника, – ответила я по-прокурорски строго.
– Полетт, ты рассуждаешь как-то однобоко. Я хочу тебе напомнить, что Татьяна Владимировна потеряла единственного сына, причем дважды.
– Как это – дважды? – удивилась я.
– А вот так! В первый раз – когда Роман женился, а во второй раз – когда он скоропостижно умер. Не успела она отойти от этого шока, как муж преподнес ей новый сюрприз – задумал с ней развестись. Стресс у нее все накапливался, накапливался, и вот – выплеснулся наружу в столь извращенной форме. Она принялась изводить невестку, считая ее виновной в смерти сына. Никто из ее окружения не захотел помочь, все лишь усугубляли ее сложное положение. И мы с тобой – в том числе. Несчастная женщина сбежала из «прoклятого» дома в город и начала там кидаться от шопинга к алкоголю и обратно, а потом ей позвонил этот нотариус…
– Та-ак, – протянула я, – и откуда же тебе стали известны такие подробности – насчет шопинга и алкоголя? Кто тебе все это накапал на мозги, а?
– Никто мне не накапал…
– Ну, конечно: во всем, что ты мне сейчас наговорил, так и прослеживается женская логика. Интересно, кто же за всем этим стоит? – я начала размышлять вслух: – Ты сказал, что включал сегодня прослушку. Надо полагать, Ковалеву кто-то сообщил о том, что произошло с его супругой. Сама Татьяна Владимировна не могла этого сделать… Значит, это был, точнее, была женщина, которая знала все подробности ее личной жизни. По-моему, я знаю, кто звонил Ковалеву!
– Ну и кто же?
– Ирочка, подруга его жены. Не удивлюсь, если, вернувшись в город, Татьяна с ней помирилась.
– Да, я действительно слышал телефонный разговор Ирины с Виктором, и он произвел на меня сильное впечатление.
– Я бы даже сказала, чересчур сильное. Похоже, эта Ирина прочищала мозги Ковалеву, а прочистила-то их тебе вместо него.
– Полетт, но разве мы с тобой оба не поучаствовали в том, чтобы приблизить Татьяну Владимировну к инсульту?
– Лично я участвовала совсем в другом – в деле восстановления справедливости. И нисколько об этом не жалею!
– Ты молодая, у тебя еще вся жизнь впереди, – Ариша снова принялся философствовать, – а на меня надвигается закат. Полетт, я не могу позволить себе омрачать свой закат неблаговидными поступками!
– Тогда перестань играть в карты! Вот это действительно порочное увлечение.
Дедуля поджал губы и не нашел, что мне ответить. Мы долго сидели с ним молча и размышляли, каждый о своем. Я думала о том, что произошло с Дашей. Всю ночь ей снилась свекровь. Это сон лишил ее хорошего настроения, аппетита и заставил пожалеть о том, что она пошла наперекор обстоятельствам. По дороге Засухиной стало плохо, но, к счастью, все обошлось. Угроза преждевременных родов миновала. Наверняка все это не было случайностью. Внезапная болезнь Татьяны Владимировны каким-то непостижимым образом повлияла на состояние ее беременной невестки. Я спрашивала себя: как бы все сложились, если бы Даша торжествовала, одержав в конторе этого нотариуса полную победу? Неужели она получила бы наследство, но при этом потеряла бы ребенка?
– Знаешь, Ариша, ты, наверное, прав. Ковалева очень жестоко наказана жизнью. Я, пожалуй, схожу в церковь и поставлю свечку за ее здравие.
– Полетт, а я ведь тоже задумался над твоими словами. У меня как-то вылетело из головы, что Татьяна Владимировна не только все наследство сына решила присвоить, но и покушалась на жизнь своего внука или внучки… Кстати, ты не знаешь, кого там ждет Даша?
– Она попросила врача не сообщать ей, какой пол у ребенка.
– Ладно, рано или поздно мы об этом узнаем. – Дедуля еще немного подумал и сказал: – Ты права, Полет, эта женщина, позвонившая Ковалеву, Ирина, обладает мощным даром убеждения. Виктор признался ей, что чувствует свою вину перед женой. И я тоже ее груз ощутил. А вот с тобой поговорил – и совсем иначе взглянул на ситуацию. Инсульт у Ковалевой случился после звонка нотариуса. Она не смогла пережить тот факт, что наследство уплывает у нее из рук…
– Ну, допустим, не все наследство, а только его часть, – поправила я, – правда, бoльшая.
– А нотариус-то каков! – возмутился Ариша. – Эта профессия обязывает человека строго следовать букве закона. А тут что же такое получается?
– Дедуля, то есть ты считаешь, что Соловьев вполне заслуживает наказания? – мягко осведомилась я.
Ариша метнул на меня колючий взгляд:
– Полетт, ты неисправима! Ты можешь думать о чем-нибудь другом, кроме мести?
– Могу, но лишь после того, как разгребу все дела. И все-таки, как по-твоему – следует наказать нотариуса или нет?
Дед долго думал над моим вопросом, а потом принялся вещать:
– Знаешь, Полетт, лет двадцать тому назад со мной произошел такой случай. Один мой приятель попросил дать ему в долг достаточно крупную сумму. Я колебался, и тогда приятель предложил – он продаст мне за эти деньги свой «жигуленок». Точнее, даже не продаст, а как бы отдаст машину в залог. Мы условились, что как только он вернет мне всю сумму, я снова переоформлю тачку на него. В общем, мы пошли к нотариусу и все это осуществили. Подошел срок возврата долга, а у него денег по-прежнему нет. Я тоже, как назло, проигрался подчистую и решил продать «жигуленок» другому человеку. Причем мой должник не возражал. Только ничего у меня из этого не вышло.
– Почему?
– Потому что документы оказались подложными! На авторынке меня едва не замели с липовой пэтээской. Я бросился – к нотариусу. Спрашиваю – как могло такое случиться? А он сидит и ухмыляется себе в усы. Я, говорит, думал, что вы в курсе. Мол, половина Союза на угнанных автомобилях ездит, а уж в вашей среде – это он нас, картежников, так назвал, – пояснил Ариша, – подобные случаи в порядке вещей. И ты знаешь, Полетт, я не нашел, что ему ответить.
– И чем же дело кончилось?
– «Жигуленок» еще с месяц простоял у нас во дворе, под брезентовым тентом, а потом тот деятель все-таки отдал мне долг, причем без всяких процентов, и я вернул ему авто. Мне потом один наш общий знакомый на ухо шепнул, что машина была вовсе не угнанная, что липовую пэтээску специально для меня изготовили, чтобы я тачку продать не мог. Она должнику в зимнее время и не требовалась, он на ней только летом ездил. А нотариус все это знал. Как я тогда был зол на всех нотариусов! Что касается конкретно Соловьева, то тут совсем другое дело. Он же исправил свою ошибку, так?
– Если бы он этого не сделал, то перестал бы работать нотариусом. Уж мы с Крючковым об этом позаботились бы! Но все-таки оставлять его безнаказанным мне не хочется. Знаешь, Ариша, есть у меня одна задумка, но, чтобы ее осуществить, мне нужна твоя помощь.
– Какая?
Я рассказала деду о своих планах. Он пригладил бородку и сказал:
– Ну, не знаю, мне надо об этом подумать…
Я не стала давить на Аришу: чувствовала, что он в конце концов согласится.
Вечером деду позвонил Злобин, сказал, что он вернулся из командировки и привез ему в подарок какую-то уникальную колоду карт. Ариша сразу же отправился к нему в гости и пробыл там часа два. Колода карт, которую презентовал ему Денис Евгеньевич, была скорее сувенирной, чем
