В своём письме Вита написала отцу о том, как рассказывают о человеке, который более полувека тому назад взобрался на эту скалу. Он был высокий и статный. Взобрался, говорят, одним махом. И запел. Было это в полнолуние. Голос певца несли волны к самому Гурзуфу, до которого от Артека километра два- три.
«Знаешь, папа, — писала Вита отцу, — эту скалу до сих пор называют иногда Шаляпинской, по имени того, кто взобрался на неё и пел».
Вита задумчиво посмотрела на море и увидела, как тень крупной рыбы мелькнула в зелёной воде залива. И об этом ей захотелось написать папе. Но разве обо всём напишешь? О том, например, что артековские старожилы — те, кто живет здесь со дня основания пионерской республики, рассказывали подробности о пении Фёдора Шаляпина. Он ведь был знаменитейшим певцом на всю Россию. Родители старика — артековского сторожа, и других стариков в Гурзуфе помнят те времена, когда артековская земля принадлежала богатой помещице. Ей очень понравилось пение Шаляпина на скале. И вот на следующий день она подарила скалу Шаляпину. Ведь в те времена одной этой богачке помещице принадлежала не только вся земля, где разместилась добрая половина Артека, но и залив с морем цвета малахита, рыба в этом заливе и даже скала.
Что было после пения Шаляпина на скале, точно не помнят. Но хорошо известно, что помещица, хозяйка этих мест, хотела построить на скале небольшой ресторан, в который можно было бы попасть только на лодке.
Всё это было в пяти минутах ходьбы от артековского Дворца пионеров, где Вита смотрела кино, рассматривала выставку фотографий всей истории Артека, видела костюмы космонавтов и многое, о чём раньше только мечтала.
И сейчас мечты и фантазии бродили у неё в голове. Вот был бы маленький ресторан на скале. Был бы клуб, в котором играли бы на деньги и веселились приближённые царя на месте Дворца пионеров. В купальне у моря отдыхала бы помещица — хозяйка этих мест, а вместе с ней еще двадцать или пятьдесят царских прислужников.
Было бы…
После Октябрьской революции всю эту землю, дворец, скалу, малахитовый залив, парк — всю эту красоту забрали у кучки богачей и отдали детям.
Вита подумала также и о том, что она и другие ребята не всегда помнят, что было и что стало.
Закончила она письмо описанием событии, которые произошли с черепахой-почтальоном, и о том, какие слова удалось расшифровать на её панцире.
После того как Иван Павлович уехал, черепахой занялись артековские юннаты. Панцирь разглядывали через увеличительное стекло; костяную поверхность очистили, смазали каким-то составом, после чего буквы стали рельефнее, и удалось прочитать нацарапанное на черепахе. Несколько букв стёрлись начисто или, может быть, они были пропущены. Но можно было их восполнить по смыслу. И вот какую надпись расшифровали на панцире черепахи:
«Трусам — презрение. Пионерам — победа».
После первой фразы ясно видна была точка.
Вита написала Ивану Павловичу, что она считает — не только она, а и все в Артеке, что эти слова в последние мгновения своей жизни написал на панцире каменный матрос.
Может быть, так оно и было.
А черепаху выпустили.
Вита писала ещё, что на этом настоял Василь. В письме своём она спрашивала папу, как часто ходит автобус из Новгорода до Валдая, где живёт Василь, и сколько времени туда ехать?
Вита не могла забыть, как Василь навещал её, когда она была в беде. Такое не забывается.
Как поступить с черепахой — оставить её в зооуголке Артека или отпустить, — решали на совете отряда. За то, чтобы её отпустить, вместе с Василём решительно выступили Фелька и Архип. В общем-то, против был один только Толя…
Кому черепаха встретится в Крыму, пусть прочитает надпись на панцире и пусть отпустит черепаху. Ей на воле лучше живётся. Пусть живёт она ещё сто лет, а может, и больше, и пусть все знают, что трусам — презрение, а пионер всегда готов побеждать.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Летом 1975 года 500 тысяч людей в нашей стране и во многих других странах с особой радостью прочитали в газетах или услышали по радио о том, что наше правительство наградило Артек орденом дружбы народов.
Конечно, радовались этому многие миллионы людей, но полмиллиона могли при этом сказать:
— Я — артековец!
Торжественно отпраздновал Артек своё пятидесятилетие и высокую награду. Многие артековцы теперь папы и мамы и даже бабушки и дедушки. Они-то — учителя и хлеборобы, инженеры и мореходы, врачи, лётчики, учёные — у нас в стране и по всему миру отмечали день рождения Артека, ибо они на всю жизнь сохранили в своих сердцах тепло артековской дружбы, верность клятве артековцев.
Шестнадцатого июня 1975 года старые артековцы пришли в гости к молодым.
Я видел такие встречи артековцев. Герои Великой Отечественной войны, герои труда — знаменитые люди. Они встретились с только что вернувшимися от подножия Медведь-горы загорелыми артековцами 1975 года.
Ветераны Артека вспоминали о том, как они приехали много десятков лет тому назад к подножию Аю-Дага наголо остриженные, с нехитрым багажам в баульчиках. В палаточном Артеке они ходили босиком, а обувь берегли для походов и экскурсий, но главным образом на обратную дорогу.
Ветераны пионерлагеря вспоминали Зиновия Петровича Соловьёва, которого называли президентом Пионерской республики.
Старые артековцы рассказывали молодым, а молодые — старым. Те, кто побывал у Аю-Дага в 75-м году, говорили о «Клубе разноцветных галстуков», о флаге, который символизирует солидарность детей трудящихся всей Земли. И ещё рассказывали молодые артековцы старым о памятнике неизвестному матросу и о том, как нашли черепаху и какую надпись расшифровали на её панцире.
Встречи артековцев старых и молодых — были не только в год пятидесятилетия главного пионерлагеря нашей страны, а и во все годы существования Артека.
Быть этим встречам у нас и во всех странах Земли всегда. Ведь на одной из таких первых встреч «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин задал артековцам вопрос:
— Скажите, кто самый сильный человек на Земле?
Сам же он и ответил на свой вопрос:
— Самый сильный человек на земле тот, у кого больше друзей. Крепите дружбу детей, крепите дружбу народов нашей страны и всего мира.
Примечания
1
Письмо подлинное. —
