— Как? Каким образом?
— Не знаю, — признался он.
Я помолчала и спросила:
— Кто-нибудь видел, как Лариса покидала дом?
— Нет. Никто. Я уже, прежде чем позвонить вам, опросил прислугу. Никто ничего не видел.
— Плохо, — резюмировала я.
— Предлагаю поехать в тот же дом, где мы были вчера, и перевернуть там все вверх дном, — внес предложение Баранский, тем самым вклиниваясь в наш с Задунаевым разговор.
— Похоже, ничего другого нам не остается, — поддержала я.
— Что за дом? — снова засуетился Олег Владимирович. — Я поеду с вами.
— Нет, — отрезал Максим и поднялся с кресла. — Ты, Олег, езжай на работу, а мы с Татьяной сами справимся.
— Подождите, Максим Викторович, — остановила его я. — Прежде чем мы уедем, я бы хотела выяснить еще кое-какие моменты.
— Какие? — в один голос спросили меня Задунаев и его пресс-секретарь.
— Для начала мне надо взглянуть на Ларисину комнату. Ту, в которой она спала сегодня. Это возможно?
— Конечно, — закивал головой Задунаев. — Пойдемте, я вам ее покажу.
Я двинулась по коридору за Олегом Владимировичем, а Максим поплелся вслед за мной. Лицо у него при этом было очень кислое. Похоже, он всегда был человеком действия. Теория не для него.
Комната Ларисы оказалась небольшой, но мне она понравилась. Что называется, миленькая. Веселенькие обои, розовые занавесочки, все прибрано и со вкусом обставлено. Неприбранной была только постель. Я сделала из этого вывод, что Лариса не собиралась уходить. Или, во всяком случае, думала уйти ненадолго.
— Ну что? — Задунаев вылез из-за моего плеча, как черт из табакерки.
— Ничего, — ответила я. — Скажите, Лариса вела дневник?
— Чего? Дневник? — не понял он. — Какой еще дневник?
Все с ним было ясно. А еще говорил, что заинтересован в личной жизни дочери.
— Вы не возражаете, если я тут немного осмотрюсь?
— Нет, — он мотнул головой. — Нам выйти?
— Не надо. Вы мне не мешаете.
После этих слов я приступила к осмотру. Обыскала письменный стол Ларисы, покопалась в ее одежде, даже под матрац заглянула. Никакого дневника, никаких писем, ни малейшей записки. Снова неудовлетворительный результат.
В течение, наверное, целых двадцати минут, пока длились мои поиски, Задунаев с Баранским топтались у двери.
— Ничего не нашли? — разочарованно поинтересовался продюсер, когда я остановилась в центре комнаты и обернулась к ним.
— Ничего. У Ларисы была еще личная комната?
— В каком смысле? — Задунаев продолжал блистать своей тупостью.
— Ну, комната, в которой она училась, вязала, принимала гостей, читала книги, наконец.
Олег Владимирович снова, как баран, помотал головой и ответил:
— Лариса все это делала здесь. Кроме вязания. Она вообще не вязала.
Я вздохнула. Ну что с ним делать? Пускаться в объяснения, что насчет вязания я пошутила?
— Ну что, мы едем? — опять вмешался Максим и тем самым избавил меня от тягостного общения с Олегом Владимировичем.
— Думаю, ехать в тот домик не имеет смысла, — изрекла я.
— Почему?
Я уже собиралась было пояснить ему, а заодно уж и Задунаеву свою мысль, но тут на пороге возникла девушка и вместо приветствия с ходу засыпала нас вопросами:
— В чем дело? Что случилось, Олег? Что вы здесь делаете? Где Лариса?
Все ее вопросы остались без ответа, и она, переведя взгляд на меня, поинтересовалась:
— Вы кто?
— Я — это я. А вы кто?
— Я — хозяйка этого дома.
Вот так новость! Сначала я не поняла, что она имеет в виду, но потом догадалась. Задунаев говорил, что женат на женщине, почти ровеснице Ларисы. Как он сказал ее зовут? Кажется, Маргарита. Да, точно, Маргарита. Стало быть, передо мной именно она. На всякий случай я решила это уточнить:
— Вы Маргарита Задунаева, правильно?
— Ну да.
— Очень приятно, — я подошла к ней и протянула руку. — Татьяна Иванова, частный детектив.
Маргарита взглянула сначала на своего мужа, затем на Баранского и только после этого произвела рукопожатие.
Теперь, глядя на нее, я понимала, почему Олег Владимирович сказал, что любит Маргариту. Ее нельзя было не любить. Очень уж она красивая. Длинные вьющиеся белокурые волосы, чуть вздернутый носик, голубые, искрящиеся жизнью глаза, правильной формы рот. Такие женщины притягивали к себе мужчин как магнит. Даже я невольно залюбовалась ею.
— Лариса опять исчезла? — спросила она, с честью выдержав мой оценивающий взгляд.
— Судя по всему, да, — ответила я за всех присутствующих.
— Этого следовало ожидать. — Признаться, Маргарита поразила меня таким выводом.
— Почему же?
— Ведь для чего-то же они похитили ее в первый раз? Чего-то же им от нее нужно было. Я считаю, что мы должны были выяснить все до конца еще вчера, но мы этого не сделали. И вот результат.
Ее размышления не были лишены логики. Вот только верны они или нет, я выяснить для себя не успела.
Телефонный звонок прорезал воцарившуюся тишину в квартире.
Олег Владимирович опрометью метнулся к телефону и схватил трубку.
— Слушаю, — рявкнул он.
Минут пять он слушал собеседника на том конце провода и с каждой секундой все больше мрачнел и хмурился. Я, Баранский и Маргарита терпеливо ждали.
Наконец он повесил трубку и повернулся к нам.
— Что? — первым подал голос Баранский.
— Звонили похитители, — мрачно ответил Задунаев. — Требуют за Ларису выкуп.
— Сколько?
Олег Владимирович назвал сумму.
— Ничего себе запросы, — почти прошептала я.
Он не отреагировал.
Глава 4
Задунаев так и остался стоять у телефона, как восковая статуя. Баранский опустился на разобранную постель Ларисы.
— И что теперь делать? — спросила Маргарита.
Ее вопрос повис в воздухе. Я вышла в коридор и закурила. Действительно, что теперь делать? Вторичное похищение — дело рук того же Завьялова или кого-то другого? Если это опять Карат, то почему не затребовал выкуп с первого захода? Непонятно.
Кто-то обнял меня сзади за плечи. Я обернулась. Это был Максим.
