– Спиной вперед!
Незнакомец выполнил и эту команду. Похоже, он не играл, усыпляя мою бдительность. Скорей бесплатный крик действительно напугал его и подавил волю. Впрочем, у таких людей шок быстро проходит.
– Где прибор?!
Секундная пауза.
– Он здесь, на земле… В мешке…
– Освети… Так, доставай его. И без резких движений!
Я подхожу ближе, выставив остронаправленный луч, как готовую к выпаду шпагу. Незнакомец одет в широкие штаны и спортивную куртку, у него широкая треугольная спина, мощная шея и коротко стриженный затылок. Это явно один из подручных Анаконды. Даже на вид он очень силен, и в честной схватке мне с ним не справиться. Хорошо, что честности в данной ситуации от меня никто не требует. Как, впрочем, и от него. Нагнувшись, он распаковывает пластиковый мешок.
– Быстрей шевелись!
Но он уже вынимает металлический ящик, выкрашенный темно-зеленой краской, как все приборы военного назначения. Размеры его я знаю: 30 x 20 x 15 сантиметров, вес – 9,5 килограммов. Складная сумка, которую я взял у Якуба, вполне могла его вместить. Особенно если бы я действительно собирался выносить блок из лабиринта…
Освещаю ящик со всех сторон. Штекерные разъемы на торцовых поверхностях, узел крепления внизу. Сбоку трафаретная надпись черной краской: «ВВС России». И еще одна – красная: «Особо секретно!»
Да, это точно он – ключ от российского неба! Его мало кто видел, а уж за пределами воинских частей – тем более. Если быть совсем точным, то такой случай был только однажды. Двадцать пять лет назад лейтенант ВВС СССР Гносенко угнал новейший высотный истребитель-перехватчик «МИГ-25П» в Японию. Через месяц самолет вернули – разобранным на части, в деревянных ящиках. За это время американские спецы изучили все важнейшие конструктивные решения суперсовременной боевой машины, сделали пробы металла, скопировали все схемы, в том числе и радио-код блока «свой – чужой». Через некоторое время достижения советской авиаконструкторской мысли нашли воплощение в «Фантоме F-4». А перестройка всей системы радиоопознавания обошлась СССР еще дороже, чем разработка нового истребителя! Таким образом, один предатель нанес обороноспособности государства невосполнимый ущерб… Сам Гносенко получил политическое убежище и гражданство в США, несколько лет наслаждался обеспеченной жизнью в самой процветающей и богатой стране, но – надо же! – попал под угнанный грузовик! Ничего удивительного: в царстве изобилия много автомобилей, но много и угонщиков. Диалектика! В мире чистогана нет места духовным ценностям, а этого он не учел. Наверное, плохо учил диамат. И забыл присягу, особенно последнюю ее фразу: «Если же я нарушу эту торжественную клятву, то пусть меня постигнет суровая и заслуженная кара…»
А как у этого накачанного ублюдка с идеологической подготовкой? Знает ли он права и обязанности гражданина Российской Федерации?
– Зачем тебе прибор? – спросил я у треугольной спины и сделал шаг вперед. – Ты хоть знаешь, что это такое?
Широкие плечи недоуменно дернулись вверх-вниз.
– Мне плевать. Я знаю, что он стоит пару миллионов «зеленых». А раз шефа «свинтили» – зачем добру пропадать?
Ответ мне не понравился. Этот урод столь же дремуч, как размазанный по асфальту в далеком Мэриленде перебежчик Гносенко. Еще мне не понравились изменения в его голосе. Испуг исчез. Уверенные обертоны свидетельствовали, что он снова в хорошей психологической форме. И уже понял, что я один, а значит, шансы равны, даже если у меня действительно есть пистолет. Если… В чужой стране с оружием напряженка.
– Хочешь, поделим их пополам? – закинул примитивный крючок прихвостень Анаконды. – Тебе миллион, и мне миллион? Договорились?
Нет, ублюдок не знал Конституции, ему было наплевать на обороноспособность страны, он прислуживал министру-оборотню, больше того, он считал меня конченым идиотом! И как его земля носит? Точнее, как его выдерживает третий уровень?
– Договорились? – поторопил он и вполне мотивированно начал поворачиваться. Чтобы щедрой улыбкой одарить нового друга. Или умело сломать ему шею.
Каюсь, я не сказал: «Нет!» – как делают благородные герои в кино, перед тем, как застрелить негодяя. Я даже не стал создавать ему равных условий для честного поединка. Не выкинул магазин из пистолета, не выщелкнул патрон из ствола, чтобы биться на голых кулаках, подобно всем этим киношным дебилам, простите, благородным рыцарям. Единственное, что меня оправдывало, – это то, что у меня не было пистолета, и я при всем желании не мог совершить подобную глупость.
Я просто снова шагнул вперед и изо всех сил ударил в широкую спину, ниже правой лопатки. Утяжеленный кастетом кулак спрессовал могучие мышцы, стальные шипы прогнули ребра, раздался отчетливый хруст, атлет издал рык раненого льва и тяжело упал на колени. Вооруженный кулак взлетел к невидимому в темноте потолку и снова обрушился вниз, как паровой молот, на этот раз сломав обладателю особо секретного прибора левую ключицу.
– За что?! – прорычал он и обессиленно повалился набок. Теперь его следовало добить или, по крайней мере, обыскать. Но со сломанными ребрами и ключицей даже самый опытный боец не представляет опасности. Поэтому я ограничился вербальным воздействием.
– За то, что не знаешь Конституцию! – назидательно сказал знаток всех конституций мира Геннадий Поленов.
И наклонился к блоку «свой – чужой».
Наверху меня ждали напуганный Якуб и три полицейских в штатском.
– Пан Поленов? Мы должны вас обыскать!
– Без санкции суда? – щурясь на солнце, удивился законопослушный Геннадий Алексеевич.
– Можно получить санкцию, но тогда вам придется пару часов посидеть в участке…
– Вы меня убедили. Но вчера меня уже обыскивали. Я чист, как геморрой Дюймовочки!
Поленов привычно расставил руки. Как любой честный турист, он не имел при себе запрещенных предметов. Даже разрешенный, хотя и предосудительный, кастет лежал в одной из расщелин третьего уровня. И полицейские быстро в этом удостоверились.
– Что вы искали в Лабиринте? – спросил старший с суровым лицом настоящего копа.
– Ровным счетом ничего, – развел руками Геннадий Алексеевич.
– А зачем брали с собой сумку?
Я смотрю на хозяина пансионата. Он понуро опускает голову. «Ай-ай-ай, пан Якуб, нехорошо ябедничать!»
– Хотел набрать красивых камней для бассейна. Но потом передумал: трудно выносить наверх такую тяжесть.
– А где же сумка?
Поленов пожимает плечами.
– Потерял. Но я за нее заплачу!
Полицейский с суровым лицом отходит в сторону и звонит по телефону. По обрывкам фраз понимаю, что меня рассчитывали взять с поличным на выходе из Лабиринта. Мне становится обидно. Полиция тоже считает меня идиотом. А ведь я нарочно взял эту дурацкую сумку, чтобы они именно так и подумали. И не лезли за мной, а спокойно ожидали снаружи, не мешая мне делать то, ради чего я и полез в подземелье. Как я задумал, так и вышло. Кто же из нас идиот? Но вслух я этот вопрос никогда не произнесу: зачем оскорблять представителей власти суверенной страны?
– Вам придется проехать с нами в участок, пан Поленов, – сообщает полицейский, закончив разговор.
– Пожалуйста, моя совесть чиста, – киваю я. – Но я хочу кое-что вам сообщить…
– Что именно? – насторожился суровый.
– Внизу я встретил своего соотечественника. Он… упал и ушибся, – все-таки Геннадий Поленов умеет
