его дружок ворковал совсем с другой девицей. — Но он… в общем, он совсем не серьезный парень. Особенно — в отношениях с девушками. Да, ему нравилась Оля, он с ней дружил, но это не мешало Нари встречаться и с другими тоже. Не знаю, о чем он думает? Как он может?! У него в голове один ветер!
Мне вдруг представилось, что Шурик говорит вовсе не о Нари, а об Игорьке-теннисисте. Видно, все красавчики на свете «думают» не головами, а совсем другим местом. Хоть в России, хоть в Африке, хоть на Земле Франца-Иосифа!
— Конечно, Оля очень переживала. Плакала… Они с Нари часто ссорились. Мне было ее жалко. Очень плохо было, Таня! Я пытался с ним говорить. Даже однажды ударил! Без толку… Нари всегда отвечает одно и то же: ты, конечно, прав — то есть это я прав, — но что он может сделать, если он такой, какой есть? И еще как-то сказал, что его девушки любят и такого — несерьезного и неправильного. Вот ты, сказал он мне, такой серьезный и умный, а Оля спит не с тобой, а со мной!
— И за это ты ему дал по морде?
— Ну да…
— Правильно сделал. Знаешь, Саша, что я тебе скажу? Можешь на меня обижаться, только твой дружок Нари — порядочная свинья!
— «Порядочная»?.. Как это, Таня? «Порядочный человек» — это понятно, но чтоб свинья…
— Здесь другое значение слова. «Порядочная свинья» — значит, большая свинья. Хорошо сформировавшаяся!
— Ах, вот что… Нет, Таня. Это не совсем так. Ты не знаешь его. Нари неплохой человек, только… только он слабый. Избалованный. Ему все в жизни давалось легко, вот он и привык… Я тебе еще не сказал: Нари — из богатой, известной семьи. Он сын министра правительства нашей страны. Очень влиятельного человека!
Во второй раз мне пришлось присвистнуть.
— Я думаю, Таня, теперь тебе многое станет понятно о нем. Нари сделали таким. Условия, в которых он жил. Люди, которые его окружали. Поэтому он и не знает настоящей, обычной жизни, не знает, как надо вести себя с людьми. Ему кажется, что он совершает самый обычный поступок, а на самом деле это поступок очень некрасивый, даже подлый… Ты понимаешь меня?
— Нет, Саша. Я просто не представляю, как можно делать другому человеку подлянку… ну, то есть подлость, и не догадываться об этом!
Саша Ренуа опять улыбнулся — грустно и мудро.
— Мы с тобой другие люди, Таня. Нормальные люди, я считаю. А Нари — из другого мира. Ему надо помочь стать нормальным человеком. И знаешь, прогресс уже есть! Если бы ты знала, каким он был три года назад, когда мы только познакомились — еще там, у нас, в университете… — Саша выдержал небольшую паузу. — Есть еще одна проблема, очень серьезная. Впрочем… Нет, это неважно… сейчас. Неважно, Таня.
Я не обратила внимания на его последние слова: признаться, тема нравственного возрождения богатого лоботряса и ловеласа с Черного континента уже порядком мне надоела.
— Ладно, Саша, бог с ним, с твоим Нари. Расскажи мне лучше, что у него вышло с Олей и чем закончился сегодня ваш пикник. Видишь, мы уже подъезжаем к станции!
Цейтнот мобилизовал моего попутчика, и в оставшиеся до прибытия минуты он довольно толково изложил мне обстоятельства дела. Выглядело оно, в моей интерпретации, примерно так.
Бурный роман «папенькиного сыночка» Нари и Оли Вингер, полный мелких и крупных измен героя и страданий героини, их трагических размолвок и сладостных примирений, продолжался до тех самых пор, пока во втором семестре прошедшего учебного года у них на курсе не появился новый персонаж — красавица Света Красникова. Она перевелась в Тарасовский технический университет из другого вуза. Нари, естественно, тут же воспылал к ней чувствами, в очередной раз покинув Ольгу. И, кажется, теперь его увлечение оказалось серьезным. Светочка была из тех молодых, да ранних, которые своего не упустят. В общем, красавчик Нари крепко сел на крючок и заявил Ольге, что между ними все кончено: он любит Свету.
Не помогли ни истерики покинутой возлюбленной, ни обычная воспитательная работа со стороны друга Саши. Последнему Нари сказал прямо, что Оля ему больше не нужна и что он, Саша, может забирать ее себе, если хочет. После этих слов будущий доктор снова нарушил бы нормы профессиональной этики, приложив руку к смазливой физиономии дружка, если б между ними не встал Роджер. Последний, как я догадалась, был командирован на учебу в Россию в основном для того, чтобы выполнять при министерском сынке деликатные функции телохранителя-лакея-соглядатая.
В этой, безусловно, непростой ситуации дуреха Оленька поступила как нельзя хуже для всех. Она прикинулась, что не прочь поиграть в любовь с Сашей — и только для того, чтобы все время быть поблизости от его ветреного дружка и «доставать» последнего. Шурик, непорочная душа, поначалу был на седьмом небе от счастья. Но очень скоро понял, чего в действительности добивалась злая девчонка, помешавшаяся от страсти. Будучи по природе добрым парнем и к тому же влюбленным в Ольгу (любовь зла!), он не мог просто плюнуть на нее и продолжал играть неблагодарную роль «фиктивного друга». Нужно ли говорить, что для бедняги это была мука похлеще той, которую он терпел предыдущие полтора года?..
Страдал Шурик Ренуа. Бесилась Оля Вингер. Бесился Нари. Бесилась золотоволосая тигрица Света, которая вовсе не собиралась ни с кем делить свою добычу. И только простушка Наташа и ее Роджер, на которого никто больше не претендовал, как могли разряжали обстановку. Эта интернациональная компания, внешне такая милая, была на самом деле гремучей смесью взрывоопасных страстей, под большим давлением закачанных в один сосуд. И то и дело со свистом и шипением прорывающихся наружу… Достаточно было одной маленькой искорки, чтобы от их «дружбы» не осталось камня на камне.
В общем, не было ничего удивительного в том, что во время дружеского застолья на природе Света выплеснула в лицо Оле стакан вина, а та в ответ чуть не оторвала «подруге» косу. Неудивительной была и развязка: мужчинам пришлось применить силу, растащив разъяренных хищниц по разным углам зеленого «ринга». Вполне естественно прозвучали и последние реплики участниц. Света: «Если не оставишь его в покое — я тебя убью. Так и знай!» Ольга: «Ну это мы еще посмотрим!»
А вот что и вправду было удивительным и совсем неестественным, так это поведение Нари — этого вечного «яблока раздора». Дело в том, что во время сегодняшнего «девичьего переполоха» на лесной поляне Красавчик — совершенно очевидно для всех — принял сторону своей бывшей пассии. Именно он скрутил разбушевавшуюся Свету и заявил ей, что она «просто дура», раз поднимает «много шума из ничего». И даже прибавил, что если она не извинится перед Олей, то ему, Нари, придется пожалеть, что связался с ней. Ни больше, ни меньше.
«Тоже напугал! Ну и возвращайся к этой… плакать не буду!» — рявкнула Света и кинулась в лес. Нари пискнул «вернись!», но вдогонку не побежал…
Признаюсь: все это плохо вязалось с той идиллической картинкой, какую я только что сама наблюдала в вагоне электрички: рука в руке, голова к голове. Но не верить Саше у меня не было оснований. Во-первых, он вообще врать не умеет. Во-вторых, зачем человеку врать случайной попутчице?
Впрочем, все ведь легко объясняется: последующее тревожное событие — исчезновение Ольги — примирило всех: и друзей, и любовников. Милые бранятся — только тешатся…
А тревожные события развивались следующим образом. Сразу после демарша Светы Красниковой в лесную чащу Оля крикнула: «А пошли вы все!..», вырвалась из объятий Саши и бросилась в другую сторону. Верный Шурик рванулся было за ней, но Нари его удержал: пусть девчонки проветрятся да очухаются. Пары, мол, уже выпущены, поревут — и успокоятся. Да и побежали они в разные стороны.
Но прошло больше получаса, а девчонки не возвращались. Сильная половина поняла, что поискать их все же придется. Роджера с Наташей оставили сторожить «лагерь», а двое покинутых подружками молодых людей углубились в лес. Саша хотел разделиться, но Нари настоял, чтобы они шли вместе, причем сначала по следам Светланы, потому как она, мол, была «больше злая». Минут через пятнадцать ребята нашли ее сидящей под кустом — заплаканную, но уже почти успокоившуюся. Нари бросился к ней, и Шурик счел за благо удалиться.
Он не помнил, сколько времени бродил в одиночестве по лесочку в поисках Ольги. Очнулся только тогда, когда под еще густыми кронами лиственной рощицы стало сумеречно и прохладно. Оказалось, что
