– Слушайте, но нельзя же так! Если она действительно пропала… – До Станиславы, кажется, только сейчас дошел весь смысл ситуации. – Ее же нужно искать!
– А мы и ищем, – не уточняя, кто такие мы, деловито сказала я. – И обязательно найдем. Если, конечно, есть кого искать… – с намеком добавила я, многозначительно поглядев на Пушнову.
Станислава в это время лихорадочно что-то соображала.
– Послушайте, – торопливо проговорила она. – А этих художников вы проверяли?
– Каких именно? – стараясь не выказать своего удивления, спросила я.
– Ну этих, с выставки! – раздраженно тряся рукой в воздухе, быстро проговорила Станислава. – Ася же отправила свои работы на выставку!
– Ну и что? – не поняла я.
– Как это что? – теперь уже Станислава посмотрела на меня с недоумением. Она явно вытаскивала из запасников своей памяти всех знакомых Аси и пыталась перевести на них стрелки. – Это же тендер! А победитель получает приз! Денежный, и весьма приличный, между прочим! К тому же если бы ее работы заняли призовое место, ее бы заметили и отправили их на выставку в столицу! Это я ей посоветовала туда обратиться! – с гордостью добавила Станислава. – А то она все ныла, что денег не хватает! Я ей говорю – а чего ныть? Делать нужно! А то малюет свои картинки просто так, вешать уже некуда! А так хоть польза будет!
– Вы очень заботливая сестра, – с ехидцей заметила я.
Станислава, естественно, уловила сарказм в моем голосе. Она вспыхнула и сухо сказала:
– Какая есть. Я, по крайней мере, дело говорю. Я, в отличие от Аси, человек практичный и деловой.
– Это заметно, – продолжала язвить я. – По ситуации с кредитом.
– Дался вам этот кредит! – с досадой проговорила Станислава, махнув рукой. – Вы что, думаете, я бы стала предпринимать что-то против Аси из-за него? Уж в крайнем случае выплатила бы сама!
Она тут же прикусила губу.
– То есть только в крайнем случае? – подхватила я. – Значит, вы признаете, что не собирались добровольно его платить?
– Ничего я не признаю, – пошла на попятную Станислава.
– Ну как же? Вы же только что сказали – в крайнем случае, – напомнила я.
– Я оговорилась просто!
– Угу, хорошо, – кивнула я. – Так что же все-таки с художниками? При чем тут выставка?
– Но вы же понимаете… – Станислава со значением понизила голос. – Ведь Ася кому-то из них автоматически становится конкуренткой! Они там, понятное дело, не первый год малюют, и у них, разумеется, были свои планы на этот тендер. А тут появляется Ася, новенькая, никому не известная, не знакомая… И нарушает их планы! Работы у нее талантливые, мне знающие люди говорили, я у них консультировалась. Так что им совсем невыгодно ее участие в тендере, понимаете? И что из этого следует? Нет Аси – нет никаких картин. Следовательно, нет и проблем.
И она с победным видом откинулась в кресле. Нужно признать, логика в рассуждениях Станиславы присутствовала. Я заметила, что она и в самом деле обладала свойством ко всему подходить по-деловому. Выгоду эта женщина чувствовала за версту, нюхом. Но… Все-таки это художественная братия, люди творческие, утонченные. Это же не бандиты, в конце концов!
Так я и сказала Станиславе, на что она презрительно фыркнула:
– Творческие! Да когда речь заходит о деньгах, любой интеллигент забывает о высоких материях! Вон мой муж: весь в науке погряз. На одном интересе ею занимался! Так бы и прозябал в своем НИИ, если бы не я! Я ему быстро глаза раскрыла, что он свои идеи продавать может, а не раздавать направо-налево кому попало! И знаете, так ему это понравилось, что он очень быстро поумнел! Теперь с американцами сотрудничает, в крупной компании. А то гробился за гроши!
– А что за выставка? – перебила я ее, думая о своем. – Кто ее проводит?
– В смысле, спонсор кто? 'Газпром-Медиа-Холдинг', – уверенно сказала Станислава. – Это мне знакомая рассказала, она там работает. А я уже Асю стала пинать.
– А как называется выставка и кто из людей искусства принимает в ней участие? – Этот вопрос пока что волновал меня больше, чем спонсорский.
– Ай, этого я не знаю, – отмахнулась Станислава. – По-моему, 'Таланты Поволжья' или 'Художники Поволжья' – что-то в этом роде.
– Значит, придется сходить в Союз художников, – разговаривая сама с собой, произнесла я. – Наверняка без их участия здесь не обойдется.
– Сходите, сходите, – охотно напутствовала меня Станислава. – А то вы на меня только время зря потратите!
– Зря не потрачу, – охладила я ее. – По крайней мере, вам придется выплатить Асе всю сумму кредита.
– Это еще почему? – огрызнулась Станислава. – Расписки-то нет! Ася может говорить, что хочет – юридически ничего доказать невозможно! Вы и сама должны это прекрасно понимать, если в прокуратуре работаете!
Я молча достала из сумочки диктофон и покрутила его перед Станиславой. Взгляд той стал испуганным.
– Да, вы правильно понимаете, – кивнула я. – Здесь весь наш разговор. Уже одной этой мелочи хватит, чтобы выиграть дело в суде. К тому же и банк будет заинтересован в этом. И тогда они смогут подать в суд уже на вас. Конечно, им проще вернуть свои деньги через вас, а не через вашу полунищую сестру.
– Это не доказательство! – вскричала Станислава. – Это незаконно! Вы не имеете права, я от всего откажусь!
– Даже если так, – поднимаясь с кресла, произнесла я. – Я могу обойтись и без юридических документов. Вообще без доказательств. Мне достаточно просто пойти к госпоже Юрьевой, а еще лучше просто пустить слух среди владельцев кошек о том, как вы поступили со своей сестрой. И в этом случае ваша репутация кошатницы будет существенно подмочена. Надеюсь, вы понимаете, что в этом случае вам бесполезно надеяться на то, что госпожа Юрьева ссудит вам котенка шоу-класса для разведения? Думаю, вам вообще придется забыть о доступе в кошачий бизнес. Вы не понаслышке знакомы с щепетильностью Альбины Николаевны.
Станислава стояла посреди комнаты с раскрытым ртом. Теперь она походила на крупную, округлую беспомощную рыбу. Я молча прошла в коридор, обулась и вышла из ее огромной квартиры, похожей на музей…
Уже дома я проанализировала разговор с Пушновой. По ее поведению трудно было предположить, что это она причастна к исчезновению Аси. У меня оставались две версии для разработки: выставка 'Таланты Поволжья' и господин Мезенцев, которого я пока что так и не навестила.
Я потянулась к трубке и набрала номер Марины Поляковой.
– Про выставку я слышала, – сказала она, выслушав мой рассказ. – А почему не рассказала вам… Да мне даже в голову не пришло связать эти два факта! Ну, послала она свои работы и послала, при чем тут ее исчезновение? Как это может быть связано?
– Может быть, и не связано, – вздохнула я. – Но мне обязательно нужно это проверить…
ГЛАВА 4
Следующий день был посвящен общению с тарасовскими кругами живописцев. Оставив Станиславу Владимировну в покое до лучших времен и дав ей пищу для размышлений, я занялась отработкой подкинутой ею же версии. С утра пораньше приняв душ и отметив с досадой, что за окном накрапывает нудный дождик, я накинула поверх блузки непромокаемую ветровку. От зонтика же я решила отказаться, так как, во-первых, терпеть их не могу, а во-вторых, большую часть времени мне предстояло находиться либо в машине, либо в помещении.
Тарасовский Дом художников находился на пересечении двух центральных улиц, Московской и Революционной. Это было двухэтажное здание постройки конца позапрошлого века. Естественно, отреставрированное и отремонтированное в лучших современных традициях. Симпатичный бело-желтый светленький домик был заметен издалека. Я припарковала машину и потянула на себя ручку резной темно-
