объявился. «Куда это он запропастился?» — я уже не скрывала своего раздражения. И наконец сделала несколько шагов в сторону открытой двери и заглянула в комнату.
То, что мне «посчастливилось» увидеть, могло взволновать кого угодно. Справа от двери, вдоль книжного шкафа на полу расположился хозяин квартиры и мой вчерашний знакомый. Голова его была вся в крови. Крови было достаточно и под головой — ее натекла целая лужа. Руки Герасименко были вытянуты вдоль туловища. Вероятно, не дождавшись своей записной книжки, Валерий Васильевич отключился и рухнул плашмя, подобно оловянному солдатику.
При виде такой картины я невольно ахнула. Передо мной все будто поплыло, а пол под ногами покачнулся, подобно палубе корабля. Я отвернулась и, прислонясь спиной к косяку двери, чтобы не упасть рядом с Герасименко, попыталась взять себя в руки. Трудно сказать, сколько я так простояла.
Вообще-то с трупами мне приходилось сталкиваться за время моей частной практики. Правда, не могу сказать, что к этому привыкаешь и относишься как к чему-то совершенно обыденному. Однако раньше мои негативные эмоции все же не были выражены столь ярко. Видимо, сыграло роль то, что умерший был мне знаком и даже вызывал симпатию, и более того, всего несколько минут назад он как ни в чем не бывало беседовал со мной по телефону. То есть я никак не ожидала подобного поворота дела. И вот эти обстоятельства и выбили меня из колеи. Неожиданность и неправдоподобность происходящего была слишком велика.
Но наконец разум победил инстинктивное волнение. Голова уже была способна соображать, что делать дальше. Я еще раз взглянула на окровавленную голову и распластанное тело Герасименко, после чего обвела взглядом комнату. «Вот черт, — выругалась я неожиданно для самой себя и спохватилась, — может быть, он еще живой? Это же нужно было проверить в первую секунду! Черт бы побрал мою растерянность!»
Я быстро шагнула к Герасименко и пощупала пульс. Увы, его не наблюдалось. Да и дыхания тоже заметно не было. Я достала из сумочки свой мобильный и набрала служебный номер капитана Мельникова. К сожалению, Андрея на месте не оказалось. Не оказалось и Володи Кирьянова. Так что мне не оставалось ничего другого, как звонить Гарику Папазяну. Можно было, конечно, просто набрать «02» и вызвать любую группу. Но, во-первых, не хотелось общаться с незнакомыми милиционерами и тратить время на объяснения, кто я такая, что здесь делаю и какое отношение имею к трупу. А во-вторых, Гарик все-таки был хоть немного в курсе того, что связало меня с Герасименко. Так что придется откинуть все личные симпатии и антипатии и вызвать бравого капитана «на дело». Возможно, сначала он решит, что я над ним издеваюсь… Но выбора не было, и я быстро набрала номер Гарика, надеясь, что от меня он поехал все-таки на работу, а не по личным делам.
— Да, — услышала я в трубке знакомый голос.
— Гарик, это ты? — на всякий случай, чтобы чуть-чуть потянуть время, уточнила я, хотя прекрасно узнала голос Папазяна.
— Я.
— Слушай, Гарик, это Татьяна. Ты мне нужен…
— Что случилось, Таня-джан? — В голосе Папазяна не было и толики обеспокоенности, скорее ехидство. — Твой Человек Рассеянный не откликнулся на твои чары? Или жена неожиданно вернулась? Надеюсь, тебе не пришлось прыгать с балкона пятого этажа?
Гарик вовсю злословил, вымещая на мне досаду за очередной отказ. Юмор его, как и всегда, меня не впечатлял, но сейчас было не до анализа его способностей шутить.
— Гарик, сейчас не до шуток, — как можно серьезнее ответила я. — Тут человек лежит весь в крови. Похоже, уже мертвый.
— Какой человек? Где лежит? Почему лежит? Ты откуда звонишь? — Капитан буквально засыпал меня вопросами, мешая тем самым связно рассказать о случившемся. Кавказский акцент проступил в речи Папазяна весьма явственно, и это означало, что Гарик проникся серьезностью момента и поверил мне.
В сущности, он уже давно привык, что со мной по роду деятельности время от времени происходит нечто неприятное, из чего, впрочем, я довольно умело и без потерь выбираюсь. Во всяком случае, выбиралась до сих пор.
— Пиши адрес, — коротко ответила я и продиктовала координаты дома Герасименко.
— А ты что там делаешь? Постой, он что, твой знакомый? — Капитан Папазян, получивший свое звание во многом благодаря мне, увы, не славился своими аналитическими способностями и временами задавал ненужные и, главное, неуместные вопросы.
— Гарик, это тот самый мужчина, что оставил в моей машине свою записную книжку, — стараясь говорить как можно более четко и понятно, сказала я. — Я приехала, чтобы вернуть ее, а обнаружила труп.
— А больше там никого нет? — уточнил Гарик.
— Нет! — теряя терпение, рявкнула я. — Только он да я, да мы с ним! Причем он мертв!
Внутри меня кипело раздражение от непонятливости и занудства Папазяна. Мне казалось, что это он нарочно надо мной издевается, и даже хотелось ответить в духе Маргариты Павловны из «Покровских ворот»: «Хоботов, это мелко!» — но Гарик вряд ли смотрел этот фильм, а если и смотрел, то наверняка не оценил юмора. Ему бы все про девушек с персиковыми попами шутить.
— А как ты попала туда, если больше никого нет? — последовал очередной вопрос, поразивший меня своей своевременностью.
— Дверь была открыта! — заорала я. — Короче, Гарик, ты едешь или нет? Если нет, то я вызываю любую группу по «02» и надеюсь, что она будет куда сообразительнее, чем ты.
— Беру группу и еду, — моментально отреагировал не терпящий конкуренции Папазян и строго предупредил: — Ничего без меня не трогай!
— Ладно, не первый год замужем, — огрызнулась я.
— Вот именно! — с намеком на мое одинокое семейное положение отозвался Гарик.
— Ты давай побыстрее, а то, знаешь ли, в компании трупа не очень-то приятно коротать время.
— Ну, ты же туда так спешила! — брызнул напоследок ядом мерзкий Папазян и отключил связь.
Я вздохнула, оставшись в чужой квартире наедине с трупом. Трогать я ничего и не собиралась — в конце концов, не мне вести это дело! А Гарик, между прочим, прекрасно знает, что если я и проведу предварительное обследование квартиры, то дело от этого только выиграет! Но… Не хочет, как хочет — пусть копается сам! Я ему тоже нормально отомстила за неуместную и неадекватную ревность — пускай теперь получит новое дело перед отпуском!! И пусть попробует его не раскрыть!
Так я злорадствовала про себя, присев на край дивана. Но тут же решила, что нужно хоть немного прояснить ситуацию, и полезла в сумку за замшевым мешочком с драгоценными косточками. Миг — и прогноз на ближайшее будущее у меня перед глазами.
33+20+4 — Если вы не хотите понапрасну мучиться тревогами — не ищите сейчас решения волнующей вас проблемы.
Они что, не могли сказать поконкретнее? И вообще — я только сейчас вспомнила — перед поездкой к Герасименко домой мои кости, вместо того чтобы предупредить меня о том, что здесь меня ждет труп, выдали мне какую-то чушь насчет того, что я разбиваю Гариково сердце! Вот уж, прямо скажем, ценная информация! Что-то мои помощники начали халтурить… Нет-нет, они ни в коей мере не обманули меня — такого с моими двенадцатигранниками вообще никогда не случается, иначе я бы перестала иметь с ними дело, — но почему они промолчали о смерти Герасименко?
Я снова взглянула на выпавшую передо мной комбинацию и даже на всякий случай заглянула в толкователь, хотя давным-давно знала расшифровки всех комбинаций наизусть. Ну да, все верно — не ищите сейчас решения волнующей вас проблемы. И что же это означает? Что меня волнует? Понятно что: смерть Герасименко. И смерть, скорее всего, насильственная, поскольку даже при случайном падении удариться до такой степени ему было бы просто не обо что. Значит, кости хотят сказать, что мне решать проблему того, кто помог Валерию Васильевичу перейти в мир иной, не стоит. Проще говоря, не мое это дело. И толкование насчет разбитых мужских сердец означает то же самое — не нужно мне лезть в это дело, это не мое. Зря я грешу на своих помощников, они всего-навсего оберегают меня от ненужной работы. И в самом деле, разве расследование того, кто убил Герасименко, мое дело? Это дело Папазяна! Папазяна, которого носит неизвестно где, хотя с момента моего звонка прошло бог знает сколько времени!
