обрадовалась, что Андрей жив, что нам удалось выкрутиться из столь сложной ситуации, поэтому и решила сгоряча — Наташа мертва. К тому же мы страшно торопились. Ну конечно! Сейчас я четко видела воспроизведенную памятью картину. Наташа лежала без движения, но на лице ее не было печати смерти, что я непроизвольно отметила, но не успела додумать. А может быть, мне чисто по-женски захотелось, чтобы соперница исчезла с лица земли? Но профессионализм сработал — вот я и вызвала «Скорую».
Тряхнув головой, я отбросила воспоминания и вернулась к действительности. Наташа стояла рядом с нами, и в глазах ее появился стальной оттенок.
— Мне самой рассказать, как было дело или ты сам смелости наберешься? — с кривой усмешкой спросила она, посмотрев на графа.
Иван Сергеевич молчал.
— Тогда я была твоей девушкой. Помнишь эти чудесные времена? — спросила Наташа Андрея. — Ты сам познакомил меня с Мелиховым. Вот тогда я и начала как бы разрываться. Я все время думала о том, что денег у него гораздо больше, чем у тебя. Но ты красив и молод. Зато он — граф… И все же выбрала тебя, хотя Мелихов не переставал оказывать мне знаки внимания. И все время просил меня склонить тебя к тому, чтобы ты ему жеребца молодого уступил. Уж очень он ему нравился.
— Разве ты меня не любила? — спросил Григорьев.
— Любила. Но деньги я всегда любила больше. К тому же ты сам виноват, ведь мы с тобой расстались по твоей инициативе. Ради денег и графского титула я согласилась тебя убить, когда Мелихов предложил устроить это дело. Жениться на мне обещал, между прочим, — Наташа громко и некрасиво рассмеялась. — Помер бы в первую брачную ночь, и осталась бы я вдовой. Богатой вдовой.
— Стерва, — прошипел Иван Сергеевич.
— Не хуже тебя, кретин. Я из-за тебя чуть на тот свет не отправилась. А Костик погиб. Вот эта крутая… — повернулась она ко мне, — ему прямо в лоб какую-то дрянь запустила. Мне потом фотографии показывали с места происшествия, когда я в больнице лежала.
— Как же тебя так быстро выписали? — подала наконец голос и я.
— А меня не выписали, я сама оттуда слиняла. Больно хотелось с вами со всеми повидаться.
— Мелихову неприятностей хочешь, Андрея в покое никак не оставишь, так тебе от них что-то нужно. А меня зачем тебе видеть? — Я сильно удивилась.
— Я ведь знаю, что это ты Костика убила. Сдать тебя могу.
— Так и я тебя тоже, — мне показался смешным ее план мести мне.
— Ха-ха-ха! Это еще доказать надо, что я хотела убить. Я же ни в кого не стреляла и ничего противозаконного не делала. А вот на той железяке, что во лбу у него торчала, твои пальчики!
— Ты что, всерьез думаешь, что можешь напугать меня?
— Ты не человек, что ли?
— Наташа, все кончено. Сейчас сюда приедет наряд милиции и заберет вас, — спокойно сказал Григорьев.
— Я не верю тебе, Григорьев. Ты никогда не умел врать, так что лучше помолчи.
— Зря ты так говоришь, — вставила в интересную беседу свое слово и я.
— Ага. Я столько пережила совсем не для того, чтобы ваш наряд забрал меня, — девушка вдруг вскочила и кинулась к Андрею.
— Сидите все! — громко крикнула она, оказавшись за спиной Андрея и приставив к его горлу нож. Наташа как-то сумела схватить его со стола. — Шевельнетесь, и я мигом сделаю то, что очень на руку Мелихову. Только ты не радуйся, — повернулась она к нему, — тебе не удастся воспользоваться этим.
— Наталья, успокойся, — сказал Иван Сергеевич. — Сядь. По поводу милиции пошутили. Никто сюда не приедет, так что не надо паниковать. Если хочешь порезать его, делай это быстрее и садись.
Девушка заставила Андрея встать со стула, все еще не отпуская ножа, и спиной двинулась вместе с ним к выходу.
— Будьте вы все прокляты. Я уеду отсюда, и вы никогда меня не найдете, — твердила она как заводная.
Я видела, как острие ножа прямо-таки впивается в шею Григорьева. Ясное дело, Наташа совсем потеряла голову. Надо действовать довольно быстро, но продуманно.
И тут заговорил сосед-граф:
— Дура, сейчас мы выгоним этих придурков, возьмем деньги и потом уедем из страны. У меня много денег. Нам хватит на все.
Наташа сильно нервничала, потому и допустила непоправимую ошибку. Она стала приближаться к Ивану Сергеевичу, подталкивая Андрея и крепко сжимая в руках нож. Очевидно, она намеревалась напоследок дать пощечину графу или сделать что-нибудь еще в таком роде. Эпатажный поступок вполне в ее духе.
Я быстро вскочила, повисла на той руке Наташи, в которой она держала нож, ударив при этом ногой по ее голени. Наташа скорчилась и расслабила руку. Теперь нож был у меня.
Оказавшись обезоруженной и получив довольно болезненный удар, девушка взвизгнула и побежала. «Пусть бежит, — подумала я, оставшись на месте, — все равно от себя не убежишь».
Я подошла к Григорьеву и стала осматривать его шею, на которой остался-таки порез, хоть и не глубокий. Но боковым зрением я все-таки следила за Наташей. И тут прозвучал выстрел.
Он был таким неожиданным, что я вздрогнула. Это еще что за сюрприз? Только я так подумала об этом, как увидела, что Наташа медленно заваливается на один бок. Она упала на пороге дома.
Я повернулась к графу. Он держал в руках пистолет и смотрел в одну точку. Очевидно, старик неправильно истолковал то, как решительно направилась к нему Наташа. Наверное, он подумал, что теперь, после того как я отбила из ее рук Андрея, она набросится на него и причинит ему какой-то вред.
Я подошла к Мелихову и аккуратно вынула у него из рук пистолет. Он даже не заметил это.
— Что тут у вас происходит? Что за выстрелы? — Во двор выбежал молодой человек в штатском, но с оружием, и я почему-то сразу поняла, что это тот самый милицейский друг, который должен был приехать нам на помощь.
Увидев лежащую Наташу, он остановился, нагнулся к ней и стал искать пульс. Одновременно он поднял глаза на нас с Григорьевым и спросил:
— Вы не пострадали?
— Нет.
— Замечательно.
Потом прибыла опергруппа. Григорьев не стал обвинять Мелихова в том, что тот хотел его убить и несколько раз покушался на его жизнь. Довольно и того, что было налицо.
Ответив на вопросы, мы вернулись в дом Андрея.
— Как ваш разговор? — подбежал Кирилл. — Вам удалось прижать Мелихова?
— Да, все хорошо.
— Ну и добро, — подошла к нам Любаша.
На следующий день я собралась домой. Меня долго уговаривали остаться, но мне так хотелось окунуться в родное, так надоело быть гостем, что я не соглашалась ни на какие уговоры.
Любовь Ивановна плакала у меня на плече и говорила, что я — настоящее чудо. Ведь если бы не я, если бы Андрей был не со мной и так далее.
— Готово, — крикнул Кирилл, — можно ехать.
Андрей подвел меня к машине.
— Женя, у меня разрывается сердце. Мне так не хочется тебя отпускать, — он обнял меня и слегка поцеловал.
— Это пройдет. Мне тоже нелегко, но сам знаешь — так будет лучше всего.
— Но почему? Почему нельзя забыть о всех там сложностях, сделать глупость? — Григорьев не мог устоять на месте. Он принялся ходить вперед-назад.
— Все, пока. Я буду звонить, — я села рядом с Кириллом, захлопнула дверцу и скомандовала: — Поехали.