меня еще не было. Интересно, что ждет меня впереди? Нет, конечно, раньше я тоже совершала путешествия по воде. Но это, как правило, было по Волге и на большом катере. Или на добротной лодке по воде маленького спокойного прудочка в городском парке. А это плавание было совершенно иное и не шло ни в какое сравнение с предыдущими.
Старенькая да еще и дырявая лодчонка, которой, видимо, было больше лет от роду, чем мне, вся скрипела и, казалось, готова была переломиться надвое уже через несколько метров путешествия. Даже не слишком сильное течение реки кидало ее из стороны в сторону, словно спичечный коробок. Я не была трусихой, но все же решила ухватиться еще покрепче за борта этого суденышка. Но руки срывались с покрытых сыростью досок, а на ладонях оставалась неприятная на ощупь слизь. В конце концов я сложила руки на коленях и стала смотреть на воду.
По последней медленно ползли обломки деревьев и кустов, кучи какого-то мусора. А на одной из коряг, проплывающих мимо, я заметила змею. Та высоко подняла переднюю часть своего тела, видно, решила воспользоваться случаем и перебраться с ветки, на которой сидела до сих пор, к нам в лодку.
— Кыш, — махнув рукой в ее сторону, попробовала я отпугнуть зверюгу — не очень-то мне хотелось быть ею укушенной.
— Не боись, — подбодрил меня лодочник. — С Рашпилем не пропадешь. Не первый год рулю и этих живностей столько повидал! Сызмальства гадин тут отлавливал. А сколько их меня покусало, даже и не припомнить нынче. — Он поднял весло вверх и с шумом опустил его на поверхность воды. Змея зашипела и повернула в сторону. — Полно их здесь, но все привыкли.
Лодочник озабоченно покачал головой. Наконец лодчонка причалила к берегу. Здесь уже толпились пацаны, предлагая свою помощь: кто тянул лодку на берег, кто протягивал руки, чтобы помочь мне сойти на землю, кто-то предлагал донести мою сумку.
— Ты к нам надолго? — поинтересовался Рашпиль на прощание.
— Не знаю. Скорее всего на несколько дней, — ответила ему я. — А что?
— Да так, ради интересу спросил. Ты им, — он кивнул на пацанят, — скажи, чтобы в Красный уголок тебя доставили.
— А что это? — уточнила я сразу.
— Да домик заброшенный один. У нас в нем все приезжие останавливаются. Бабка Паша, что по соседству живет, гостиницу из него сделала, — мужчина засмеялся. — Вишь как деньги зарабатывать придумала, старая! Насмотрелась сериалов своих, чудачка.
— Спасибо, — поблагодарила я дедка за помощь. Затем повернулась к мальчишкам и, подмигнув, сказала: — Ну что, доставите меня в ваш Красный уголок?
— А то! — важно выдал один. — Будете вместе с доярками там чаи гонять.
— А доярки что, там тоже живут? — не поняла я.
— Да нет! Так, заходят на обед, чтобы домой не ходить. Изба-то крайняя, ближе всего к стойлу.
«М-да… — протянула я про себя мысленно. — Видала ли ты такое, Танечка? Пожалуй, нет. Деревня почти что затерянная, зато с гостиницей. Что ж, похоже, ночлег тебе обеспечен. А вот, интересно, спать-то на чем придется? Ведь не на голом же полу?»
Но спать на полу мне не пришлось. Когда пацаны дружной компанией сопроводили меня в Красный уголок, я обнаружила, что здесь довольно мило. В большом добротном доме было несколько комнат. Одна из них, самая большая, представляла собой подобие гостиной. Здесь был старый диван, не менее старый стол, на котором лежали карты, домино, коробка с шахматами, а также несколько вполне приличных стульев, большой самовар в углу на тумбочке и большое количество комнатных цветов. Здесь расположились на отдых несколько женщин, которые «гоняли чаи», как выразился мальчонка.
Другая комната была закрыта и, видимо, служила подсобным помещением или кладовкой. А третья представляла собой маленькую спаленку, где были три металлические кровати, застеленные старенькими, но чистенькими постельными принадлежностями, два стула и платяной шкаф.
В этой самой комнатке меня и поселила одна из женщин неопределенного возраста. Мне вообще-то показалось, что ей уже более пятидесяти.
— Располагайтесь, не стесняйтесь, — сказала она, когда ребята пояснили ей, что меня привез дед Рашпиль. — Сейчас здесь у нас никто не живет пока. Время не то, отрезаны мы от мира всего. А то обычно еще приходится дополнительные кровати ставить, когда посевная или уборочная, например. Если что-то понадобится, меня найдете, меня тут теткой Натальей все кличут. Так что так и зовите, я не люблю, когда по отчеству.
Я кивнула, рассматривая ее. Тетка Наталья была высокой дородной женщиной. Одета сейчас она была в спортивный костюм темного цвета, скорее всего принадлежащий ее мужу, и светлый платок. Несмотря на свою внушительную фигуру, двигалась она по комнате очень быстро и ловко, успевая и разговаривать, и выполнять одновременно сразу несколько дел — начиная от поливки цветов и кончая влажной уборкой помещения.
— Хорошо, — поблагодарила я женщину. — Если что-то понадобится — обращусь. Только скажите, сколько я вам должна за день проживания здесь? — решила я сразу прояснить и эту тему.
— Потом сочтемся, — равнодушно махнула рукой та. — С дороги такие вещи не решают.
«Странно тут все как-то, — приземляясь на пружинистую кровать, подумала я. — Никто ничего не спрашивает, ничем не интересуется, словно бы и дела до меня никакого нет. Такое мне приходится видеть впервые».
ГЛАВА 2
Оставшись одна в этой импровизированной гостинице, я попыталась составить план своих дальнейших действий, но, немного подумав, решила пока просто пройтись по селу и хоть чуть-чуть осмотреться на местности, где мне предстоит работать. А заодно поискать и дом Ведрина, как-никак, а его поиски у меня должны быть на первом месте.
Приняв такое решение, я покинула свои покои, закрыла дверь и вышла в комнату, где все еще «гоняли чай» доярки. Остановившись перед ними, спросила, где находится дом Курник (именно такой была фамилия гражданской жены Степана). Одна из женщин описала мне дорогу, предварительно, конечно, поинтересовавшись, кто я и зачем приехала, и только потом я смогла направиться на улицу. Выйдя на крыльцо, остановилась и осмотрелась.
Село Сухая Рельня, куда я приехала, оказалось немаленьким. Гораздо больше, чем мне подумалось сначала. Дома в беспорядке были разбросаны на берегу речушки, вообще-то неширокой, а только сейчас наполненной водой из пруда. Одни из них окнами были направлены на восток, другие совершенно в противоположную сторону. Поэтому получалось так, что там, где у одного хозяина подворье, зады, как говорят в селе, у другого, наоборот, парадный вход. Больших улиц, улочек и переулков здесь было несметное количество. Но, как и в большинстве сельских населенных пунктов нашей области, названий они не имели.
Несколько улочек расположились на берегу речки, обычно представлявшей собой небольшой ручеек, как рассказывал мне дед Рашпиль. Сейчас же казалось, что дома на этой улице стоят очень уж близко к воде, прямо на берегу, а надворные постройки некоторых из них даже частично погрузились в саму реку.
Я повернула голову в другую сторону. Те улочки, что были здесь, буквально жались к лесу, который окружал деревню со всех сторон. Сосны и березы, осины и клены, ивы и фруктовые деревья вперемешку соседствовали друг с другом. Воздух здесь был необычайно чист и насыщен. Хотелось дышать всей грудью.
— М-да, вот и найди тут нужный дом, — протянула я растерянно, понимая, что по тем объяснениям, которые только что получила от женщин, дойти явно никуда не смогу. Похоже, что здесь отродясь не было на домах никаких номеров. И как только почтальон села доставляет почту адресатам? Хотя, скорее всего, он помнил всех поименно и в лицо. Для меня же было большой проблемой просто сориентироваться в данном населенном пункте. Лабиринт, да и только.
