прощение, воскликнул Жора. И даже подпрыгнул в кресле.
— Вы все равно ничего не сможете доказать, — сказала я. — По-моему, будет лучше принять его предложение. А прощенные проценты считай компенсацией за все. Купите себе новое оборудование для кухни.
— Да, я тоже думаю, что так будет лучше, — согласился Алик. — И вообще, давайте, наконец, ужинать.
Итак, дело можно было считать законченным. Но чтобы поставить все точки над «i», мне надо было задать еще несколько вопросов Жоре. В присутствии Алика. И я не собиралась откладывать это.
— Жора, — спросила я, пока Алик возился с бутылкой шампанского, — а что вы делали вчера во второй городской больнице?
Жора изумленно посмотрел на меня. Его глаза, как у ребенка, которому показали веселый фокус, начали расширяться.
— Соседа возил. К матери. Она лежит у него там. А как вы узнали?
— Неважно, — продолжила я. — Позавчера у «Черного лотоса» был сделан заказ на драку в вашем ресторане. И заказчик был на красном «Опеле». На твоем.
Жора замер в шоке, словно молодая девушка, неожиданно узнавшая, что беременна. Но глаза его не забегали, а ладони не вспотели. Воздух ощутимо наэлектризовался психологическим напряжением. Алик тоже застыл с бутылкой в руках.
— У Генки красный «Опель». Только он сломался. Поэтому он и попросил мой. А у меня не красный. Этот цвет называется «рубин». Это разные цвета.
Ну что ж, для Аркаши такая разница могла и не существовать. Внезапно раздался хлопок, похожий на выстрел пистолета с глушителем. Жора с Аликом вздрогнули, как марионетки, которых дернули за веревочки. Стекло в шкафу треснуло, и осколки со звоном посыпались на пол.
Мы посмотрели на Алика. По его руке из горлышка бутылки стекала шипучая пена шампанского. Мы переглянулись и… облегченно рассмеялись. Страсти вокруг «Изумрудного сада» закончились одновременно с этим хлопком.
