Ответа не последовало. Тут мне показалось, что еще немного, и брат Сомовой потеряет сознание прямо у меня на диване. Нужно было срочно приводить его в чувство. Я помню Иру и не могла допустить, чтобы ее братишка так страдал.
Стакан холодной минералки немного оживил Сомова. По крайней мере, он начал реагировать на мои вопросы, правда, не очень адекватно, все еще погруженный в собственные мысли и переживания.
— Где твоя квартира? Мне нужно ее осмотреть, — изо всех сил пробивалась я сквозь его броню самопогруженности.
Тут Сомов, как немощный старец, неуклюже полез в карман кожаной куртки необъятного размера и принялся сосредоточенно что-то в нем искать, бормоча:
— Сейчас, минуточку… где-то они были… У меня много есть, ты не волнуйся…
— Ты о деньгах? — сообразив, о чем это он, спросила я.
— Да, я заплачу, ты не думай…
Наконец Сомов действительно достал из бездонного, как мне показалось, кармана несколько скомканных долларовых купюр и дрожащей рукой протянул их мне.
— Вот, только помоги. Найди убийцу.
— Слишком много, — покачала я головой. — Обычно сначала я беру только задаток. Остальное доплатишь потом.
Но Сомов не хотел слышать никаких отказов и отговорок. Решив, что отказываться от честно заработанных денег глупо, даже если их дает брат моей одноклассницы, я все-таки взяла всю сумму. Покончив с вопросом оплаты, мой новый клиент устремился на выход.
— Подожди, я переоденусь! — крикнула я ему, бросаясь из зала в ванную и захватывая нужные мне вещи, беспорядочно разбросанные на стульях и креслах.
По-солдатски быстро облачившись в походные джинсы, теплый свитер и легкую осеннюю куртку, я, естественно, не забыла о сумке, в которой лежали все необходимые для любого расследования вещи. А потом попросила Сомова собраться с мыслями и взять себя в руки. Поскольку действовать необходимо быстро.
— Да, да, я уже иду, иду, — с готовностью откликнулся он, но продолжал еще двигаться еле-еле. В этот момент молодой мужчина, который, скорее всего, обладал недюжинной физической силой, был похож на дряхлого бомжа, с трудом вставшего с нагретой лавки.
Но сейчас мне было не до жалости. Передо мной стояла очень простая задача: кого-то убили, мне заплатили, значит, я должна найти убийцу. Вот и все.
Оказалось, добраться до места преступления я смогла бы и без куртки. Нам не пришлось даже садиться в машину, потому что Сомов, как оказалось, жил в соседней десятиэтажке, построенной всего лишь месяц назад. Мысленно прикинув, сколько стоят квартиры в этом красивом и интересно спроектированном здании в виде букв «зю», я не без оснований решила, что брат Ирины явно преуспевает в жизни. Поэтому, взяв у него двойной залог, я нисколечко его не ограбила.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я вспомнила о том, что раньше семья Сомовых не могла похвастать избытком денег. Наоборот, их всегда не хватало. Даже на самые необходимые вещи, такие, например, как тетрадки и ручки, которые первого сентября лежали в портфелях у всех моих одноклассников, исключая Иру Сомову. Классная руководительница этим возмущалась, но ничего не предпринимала, потому что знала, что алкоголик-отец купит скорее очередную «чекушку», чем школьные принадлежности и одежду для детей.
Когда мы с Сомовым остановились у железной и еще не покрашенной двери его квартиры, я вспомнила и другое: однажды, классе в десятом, Ирина по секрету рассказала мне о том, что бедность в ее семье временная, что где-то в Америке живет богатый родственник, и когда они получат наследство, то просто озолотятся. «Нужно будет расспросить об этом у Сомова», — подумала я, глядя на его сгорбленную фигуру. Надо же — растерянный, прямо-таки раздавленный свалившимся на него испытанием, еще молодой, красивый и явно сильный до того мужчина вызывал в моей душе самую настоящую женскую жалость, которая, как я думала, уже давно умерла или, по крайней мере, погрузилась в долгий, летаргический сон.
Руки Сомова тряслись так, что связка ключей превратилась в этакий музыкальный инструмент для извлечения не совсем гармоничных звуков. И тут я сообразила, что до сих пор не знаю имени своего нового клиента. Конечно, Ира наверняка говорила, как зовут ее старшего брата, но моя память не зафиксировала его имя, тем более что раньше я с ним никогда не встречалась. Сомов рано начал жить без родительского покровительства, поэтому дома у Иры я его и не видела.
— Сомов, а как тебя зовут-то?
Звук моего голоса заставил моего клиента-гиганта вздрогнуть и резко повернуться.
— Да не пугайся ты так, — снова начала я его успокаивать. — Я с тобой. Я тебе помогу. А я, ты же сам говорил, — хороший детектив.
Говорить мне приходилось шепотом, потому что «светиться» перед соседскими «глазками», встроенными во все двери на лестничной площадке, не хотелось.
— Иннокентий я, Кеша, — сообщил здоровяк и вдруг выругался: — Черт! Замок не поддается, как будто не моя квартира. Ну что ты будешь делать…
На площадке горела дешевенькая тусклая лампочка. На более яркое освещение богатые хозяева почему-то не спешили разориться. Этот подъезд вообще, как мне показалось, — находка для бандитов всех мастей. Пустынный и довольно темный. Вполне подходящий для убийства девушки. Только, если убийство и правда произошло в подъезде, зачем кому-то понадобилось тащить ее в квартиру Сомова? Что-то темнит мой новый знакомый… Или его подставляют… И тогда встает вопрос — кто и для чего?
Размышляя таким образом, я отодвинула от двери Иннокентия и легко открыла замок отмычкой из своего набора. Над ним потрудился один из самых известных медвежатников города, которого впоследствии я все-таки посадила. Поступить по-другому было просто невозможно, несмотря на то что была ему весьма признательна.
Дверь оказалась послушнее, чем я думала. Она легко поддалась, и мы с Иннокентием вошли внутрь. Ничего зловещего, нужно отметить, я не увидела. А ведь, слушая нечленораздельные всхлипы Сомова, представляла, что начиная с самого порога вся квартира будет залита кровью. Но ничего подобного не наблюдалось.
Лампочка в прихожей горела. Похоже, хозяин, выбегая в ужасе из квартиры, забыл обо всем на свете, не говоря уже о том, чтобы щелкнуть выключателем. И тут я услышала голос Сомова и поняла, что затащить его в комнату, где находится труп, будет не так уж легко.
— Я туда не пойду. Иди одна, а я здесь постою, — заявил он довольно уверенно.
— О, да у тебя голос прорезался! — откликнулась я и все же пока весьма миролюбиво предложила: — Пойдем-пойдем, у нас мало времени.
— Почему это у нас мало времени? Я тебя не тороплю…
Ничего себе! Неужели этот здоровячок настолько наивен и думает, что я не вызову милицию? Но это против моих правил. В конце концов, я — частный детектив, а не гусыня, прячущая под свое крыло всех несправедливо обиженных. Хотя, надо признаться, если обидели моего клиента действительно несправедливо, то его я обязательно спрячу, но заодно могу и ущипнуть, причем больно, если он не будет поступать так, как распоряжусь я.
— Ты идешь первым, я — за тобой, — такова была моя команда. Я решила, что робкий Кеша в таком подавленном состоянии никакого другого языка, кроме приказного, не поймет.
Но он упирался, как маленький ребенок.
— Нет, не пойду.
— Тогда я отказываюсь расследовать это дело! Понятно? — твердо заявила я и сделала шаг назад, по направлению к входной двери.
Мой расчет оказался верным.
— Хорошо, хорошо, согласен. Уже иду, — раздался поспешный отклик.
Сомов выдохнул, как обреченный на вечные муки, но все-таки медленно побрел в «комнату ужасов».
