Как раз настолько, чтобы та смогла как следует шарахнуться головой о кирпичный потолок гаража.
Ее палец, само собой, нажал на спусковой крючок, послав куда-то вверх автоматную очередь.
Пули растаяли в знойном летнем небе.
Из гаража послышалась матерная брань.
Пустовой выстрелил, целясь в меня, но угодил в плечо Вике.
Я не осталась в долгу и выстрелила в его блестящую лысину.
— Что же ты делаешь, сволочь такая! — завыла Вика. — Куда ты палишь, лысая срань!
Но ей уже никто не мог ответить.
Пуля, выпущенная из «макарова», попала прямехонько в лоб Пустового, и теперь мафиози лежал на гаражном полу с головой, похожей на разбитый мощным ударом игрока биллиардный шар из поддельной кости.
Вика, завывая, опустилась на землю.
Я ворвалась в гараж, готовая выстрелить в любое движущееся мне навстречу тело.
Красноскулый стоял возле стола и мучительно морщил свой маленький лоб.
— Баба… — бормотал он. — А где же тот мужик?
Иван поднял валяющийся на полу кирпич и в сердцах шмякнул им по голове красноскулого.
Тот немного покачался, как бы примериваясь, куда лучше упасть, и рухнул на кровать, сдернув на себя планку со шторой.
Сказать, что он потерял сознание, было бы неточным.
Вернее будет так — он отключился.
Ведь для того, чтобы потерять сознание, им надо как минимум обладать.
Но самое интересное, что младенец даже не проснулся.
Малыш продолжал причмокивать во сне, катая рукой упавшую в его кровать пистолетную гильзу.
Наверное, она была еще теплой.
Мы заперли оставшихся в живых бандитов в гараже и направились прочь из этого бетонного лабиринта.
— Где ты так наловчился драться, Сема? — поинтересовалась я по дороге. — Вроде в институте ты не отличался особой воинственностью.
— Я же отслужил в израильской армии, — нехотя ответил Игудин, осторожно прижимая к груди малыша. — А там выучка отменная. Потом был в спецподразделении… И даже посетил в этом качестве Ливан. Понятно?
— Понятно, — ответила я с уважением.
На повороте к выходу мы нос к носу столкнулись с Колькой-Комодом.
Он возвращался из винной лавочки, бренча водочными бутылками.
Увы, они разбились прямо у его ног, когда Комод был вынужден поднять руки под дулом моего пистолета.
— Иван! — скомандовала я. — Свяжи-ка его по новой! Тебе не привыкать.
Пришлось возвращаться назад и водворять Комода к его сообщникам.
Сема наотрез отказался ехать в мэрию.
— Я уже свое получил, — сказал он, глядя на ребенка. — Мы сейчас в гостиницу и первым же самолетом домой. Хватит с меня.
— Что ж, ты заслужил свое сокровище, — поцеловала я Сему на прощанье.
Перед тем как поймать машину, чтобы выбраться в центр города, я решила позвонить госпоже Подольской.
Доложив ей о событиях последних дней, я предположила, что выполнила возложенное на меня поручение.
— Я тоже так думаю, — согласилась Подольская. — Я открою на ваше имя счет в шестом отделении сбербанка. Вы сможете воспользоваться им через час. Заглянете ко мне?
— Сейчас нет, мне нужно в мэрию, — торопливо ответила я.
Иван вроде бы уже поймал на шоссе машину и махал мне рукой, чтобы я поторапливалась.
— Ну, может быть, там и увидимся, — загадочно произнесла Подольская и повесила трубку.
А в мэрии нас уже ждали.
Ирина Петровна и Денис Абрамович, перешедший на бутылочный «Монарх», о чем-то нежно ворковали с мэром.
Сергей Иванович Комаров тихо беседовал с хмурым Шебалиным.
Бержье, как подобает истинному хозяину, сидел за рабочим столом и перелистывал бумаги.
— А! Вот и вы! — обрадовался француз.
Бержье подошел ко мне и поднес к губам мою руку.
Мне от всей души хотелось смазать его по физиономии, но я сдержалась.
— Благодарю вас за удачную операцию! Вы избавили нас от лишних хлопот. Теперь никто не станет вторгаться в наш
— О да! — обернулся ко мне кудрявый городской голова. — Теперь стороны пришли к взаимовыгодному сотрудничеству. Былые распри забыты. От лица города объявляю вам благодарность. Смею вас заверить, что мы позаботимся и о материальном ее выражении.
— А моральная сторона вопроса? — полюбопытствовала я.
Кажется, мэр понял меня несколько превратно.
— Если вы об этом, — он указал на Шебалина, — то мой подчиненный готов принести вам любые извинения.
В ответ на мой недоуменный взгляд Подгайнов пояснил:
— Теперь мы больше не враги, подчеркиваю. Война закончена, работа продолжается.
— Вы полагаете? — раздался тихий женский голос со стороны двери в кабинет.
Все повернулись к входу.
На пороге стояла невозмутимая Подольская с пистолетом в руке.
— Мой дед был польским графом, и в моих жилах течет благородная кровь, — начала она издалека.
— Но, сударыня… — начал убеждать ее Подгайнов.
— Вы убили моего мужа. Пусть не вы лично, но он умер из-за вас, из-за вашего проклятого бизнеса. Ваши руки по локоть в крови, и теперь вы пожимаете такие же кровавые руки настоящих убийц! И вы думаете, вам это сойдет с рук? Извините за каламбур, как сказал месье Бержье.
И, подняв пистолет, она выстрелила в Франсуа.
Бержье упал, схватившись за левую руку.
Рядом с ним стоял Комаров, и ему досталась следующая пуля — в правую ногу.
Похоже, Подольская не умела стрелять и палила куда попало.
Но она явно поставила перед собой задачу выстрелить в каждого хотя бы по разу.
Не успевший прийти в себя Шебалин открыл рот от ужаса, и туда залетела третья пуля, выпущенная Подольской.
Она уже перевела свое оружие на Подгайнова, но тут ее подкосила автоматная очередь подоспевшей охраны.
…Добравшись домой, я в изнеможении рухнула на диван.
Меня мутило.
На редкость мерзкая история.
Бедный Стивен!
Стивен…
SK…
Стивен Камински или Сергей Комаров?
Что именно искал американец в нашем городе?
Странно, если в него стреляли с порога, то почему его тело оказалось в гостиной?
