— Так что же случилось?
— Знаете…
Стеклов снял очки и посмотрел на меня невооруженным взглядом.
— Воздействие малых доз радиации на организм человека до конца не изучено. Есть даже мнение, что небольшим повышением можно лечить некоторые заболевания. Но точно установлено, что радиация вызывает сильные мутации. Я знал, что эта женщина работала на молкомбинате, и существо, которое она произвела на свет, вряд ли можно назвать человеком. Как такового лица у младенца не было, а его сердце было вынесено за пределы телесной оболочки и… — Он попытался подобрать слова, потом махнул рукой и сказал прямо: — Урод, в общем. После этих родов я больше десяти дней не оперировал. Вы знаете, выбивает из колеи, хотя вроде бы профессионал и можешь все объяснить с научной точки зрения. Вот после этого случая я и посоветовал Лене проверить, что там, на этом комбинате.
— Вы знали, что ее убили?
— Да, конечно. Но я вам честно признаюсь: я испугался.
— Спасибо, доктор, — вымолвила я и пошла к лестнице.
Ступеньки одна за другой оставались позади, и чем ближе я была к выходу из больницы, тем сильнее во мне росло чувство ярости.
Сев в машину, я поехала на заправку. Здесь мне предстояло проделать несложный трюк: поставить датчик на любую другую машину, приехавшую наполнить бак горючим. Под руку подвернулся «четыреста двенадцатый» «Москвич». Я мимоходом прилепила к нему коробочку, после чего взяла шланг и стала заливать бензин.
Водитель помеченного мною «Москвича», шустрый сухонький пенсионер в серой кепочке, быстрее, чем я, закончил заправляться и отправился со стоянки. Сейчас я должна была прекратить заливать бензин и ехать за ним. Осталось еще десять литров. Вливать или нет? Нет! Я села в «восьмерку» и прицепилась к «Москвичу».
Теперь мне было необходимо вычислить тех, кто следил за мной, за моими перемещениями по городу. Слава богу, что за рулем четыреста двенадцатого сидел пенсионер, который не спешил разбить свою машину. Поэтому мне не составило труда приблизиться к нему. Сейчас мне нужно было, чтобы он остановился рядом с каким-нибудь домом, а затем снова тронулся с места.
Я посмотрела в зеркало заднего вида: за мной едет «Волга», белая «двадцать четвертая» старушка. За ней… Пришлось на мгновение напрячь зрение, чтобы рассмотреть следующую машину. Я видела только фрагмент кузова. Похоже, сестричка: или «восьмерка», или «девятка». Больше никого. Я была уверена, что ни та, ни другая машины за мной по городу постоянно не ездили. Как же они, поганцы, меня «топчут»?
Тем временем пенсионер остановился около магазина «Автозапчасти» и пошел смотреть железки. Обычное дело для автолюбителя, каким поневоле становишься после приобретения российской машины. Дед молодец, делает все как надо. Я последовала за владельцем «Москвича».
Магазинчик размещался всего на нескольких квадратных метрах, но был сверху донизу завален товаром. Лучше маленький магазинчик, но забитый под завязку, чем большой, в котором товар разбросан то там, то сям. Создается впечатление скупости ассортимента товаров. А в маленьком магазине, когда покупатель видит, что яблоку негде упасть, ему так и хочется приобщиться к этому празднику, созданному предпринимателем.
Меня, в принципе, не интересовала ни одна из представленных групп товаров, то есть ни детали кузова, ни запчасти к двигателю, ни свечи, ни аксессуары. Ничего веселее брелоков, которые вешают на лобовое стекло, я не нашла. Тем более стенд с безделушками располагался весьма удобно — рядом с окном.
Делая вид, что рассматриваю изделия, я следила за улицей. И «двадцать четвертая» «Волга», и «Жигули», которые шли за мной и пенсионером, давно проехали мимо. Рядом с нами никто не припарковывался. Насколько позволял обзор из окна, я осмотрела улицу. Ничего и никого. Я была уверена в том, что передатчик работает и кто-то принимает посылаемый им сигнал. Дед закончил экскурсию по магазину, так ничего и не купив, и пошел к выходу. Иду за ним.
Один за другим мы вышли на улицу, которая хорошо просматривалась в обе стороны. Я, что называется, глазела по сторонам. Не заметно ни одной машины поблизости, и ни один человек не смотрел в мою сторону. Или же я не заметила. Но это вряд ли. Люди обязательно должны были быть на колесах, иначе как они собирались следить за мной?
Дед уже садился в машину. Я тоже села в машину, запустила двигатель, но с места не тронулась. Естественно, датчик, установленный на «Москвиче», показал движение, и вот он, момент истины: «шестерка» цвета кофе с молоком вывернула из-за угла и, резко остановившись, сдала назад.
«Поздно, ребята».
Теперь я знала не только марку машины, но и номер. Беседовать с этими деятелями у меня никакого желания не было. Они поняли, что прокололись, и я надеялась, что после этого они перестанут таскаться за мною. Теперь можно направиться и на молкомбинат.
По дороге я сделала еще пару петель, чтобы убедиться, что за мной никого нет, и только потом поехала к тем самым воротам, от которых мне лопоухий начальник охраны вчера, что называется, дал поворот.
На этот раз меня никто не ждал. Естественно, «хвост» — то я сбросила, поэтому мое появление должно было быть сюрпризом. Нахально посигналив, я потребовала, чтобы мне позволили въехать на территорию предприятия. Ворота вздрогнули, но не открылись полностью, а лишь чуть отошли в сторону. В образовавшуюся щель протиснулась крепко сбитая широкоплечая вахтерша и начала спрашивать меня, кто я такая и что мне здесь нужно. Пришлось показывать удостоверение.
— Не могу пропустить, — твердо заявила она. — Приказ директора.
— Так я к директору и приехала.
— Тогда вам не отсюда надо заезжать, зайдите с проходной.
— Знаете, я беспокоюсь за свою машину.
— Ничего не знаю, зайдите на предприятие с проходной. Вам надо проехать двести метров. — Она указала пальцем нужное направление. — Там вход на территорию предприятия для работников. Вам выпишут разовый пропуск, и вы пройдете.
— Хорошо. — Я сделала все так, как мне рекомендовала женщина в синей униформе.
Прежде чем выписывать мне пропуск, начальник охраны позвонил секретарше директора. Как я поняла из разговора, меня никто не собирался принимать. Позже мою догадку подтвердил пузатый дядя, командующий пропускным режимом предприятия:
— Вас не велено пускать.
Надо ли говорить, что я не удивилась такому повороту дела. Выйдя на улицу, я проверила, работает мой дозиметр или нет.
Ну что ж, пора брать быка за самое чувствительное место. Я вернулась к автоматическим воротам, вахтерша снова вышла ко мне.
— Я же вам объясняла! — Больше она не сказала ничего и гордо удалилась в свою будку.
Я поджала губы и посмотрела на свое одеяние: юбка, чулки и туфельки — не очень удобная экипировка для того, что мне предстояло сделать.
Ну да ладно. Я стала рассматривать двухметровый забор, ища подходящее место для того, чтобы перелезть на другую сторону.
Не успела я пройтись вдоль преграды и десяти метров, как снова появилась вахтерша. На этот раз у нее в руке был пистолет.
— Ну-ка, — выкрикнула она, — ложись на землю, сука!
Я прекрасно понимала, что эти слова адресованы мне, но на всякий случай я обернулась и посмотрела, одна я или нет. Действительно я была одна. И эти слова могли быть адресованы только мне.
— Можно, я вот сюда, на травку? — спросила я, делая несколько шагов в сторону.
— Я тебя сейчас арестую. — Женщина раскраснелась и явно была не в себе.
Да уж, здорово ее начальство напугало. Мою скромную особу этой бабе небось расписали как суперагента международного терроризма. Единственное, чего ей не хватало, так это хладнокровия.
