серьезные люди ему не доверились бы. Далее. Поскольку убийство все-таки произошло, значит, дилетант умный и его следует опасаться. Вполне допускаю возможность, что этот химик-любитель всплывет еще где-нибудь.
— И никаких зацепок ты не обнаружил? — с явным разочарованием спросила я.
— В этом отношении все чисто, и я не удивлюсь, если в конце концов убийца окажется героем- одиночкой, мстившим за личные обиды.
— Тут ты прав. А что по поводу подружек и прочих свидетелей молодой вдовушки?
— Здесь я склоняюсь к мнению, что Виктория Андреевна постаралась обеспечить себе безупречное алиби. Или же она действительно непорочна, как Дева Мария.
— Безупречного ничего нет, и в каждом подстроенном алиби можно найти изъян.
— Вот и постарайся, — съязвил Андрей, — как говорится, вперед и с песней.
— Твой плоский юмор, Андрюха, неуместен. Ты не отвлекайся…
— Тебе что-то еще нужно знать?
— Перечисли адреса дачных свидетелей Виктории Казаченко, в том числе их соседей- собутыльников.
Больше отвлекаться Мельников не стал и полностью удовлетворил мое любопытство, ничего не утаив, а напоследок даже пообещал прислать копию дела Казаченко. Отказываться от подобных даров нельзя, и я поблагодарила друга за помощь.
Теперь пойду по пути наименьшего сопротивления: нужно навестить подружек вдовы и найти подтверждение ее алиби. Не верю я слащавому личику сногсшибательной мадам Виктории, и все. К счастью, я не мужчина, и ее чары на меня не действуют.
Через двадцать минут я подъехала к воротам городского парка и припарковала машину справа от входа, недалеко от дома из красного кирпича.
Вскоре около дома появилась старушка. Она вошла в подъезд и через минуту вышла оттуда с табуреткой в руках. Поставив ее на асфальт слева от ворот парка, она снова направилась в подъезд. После второго захода в ее руке появилось ведерко, наполненное семечками, которое она поставила на табуретку, а сама присела на пенек с блаженным вздохом.
Наблюдая за перемещениями старушки, я пришла к выводу, что свой «инвентарь» она доставала в одной из квартир красного дома. Логично было предположить ее знакомство с кем-то из жильцов. Эта мысль мне приглянулась, и я подошла к старушке со словами:
— Скажите, вы не из этого дома? — И указала на дом из красного кирпича.
— Нет, доченька, — вступила в разговор старушенция. — Я тут неподалеку живу, в частном секторе. А что надобно?
— Дело в том, что я знакомых ищу, они живут в этом доме. Мне нужны Ларионова Нелли Борисовна и Афонченко Галина Владимировна, — уточнила я.
— Знаю я их, — похвасталась старушка. — Меня бабой Глашей кличут, а тебя как?
— Татьяна, — улыбнулась я в ответ словоохотливой старушке. — Мне необходимо в ними встретиться, может, вы знаете, в каких квартирах живут Нелли и Галя?
— Они у меня каждый день семечки покупают, хорошие женщины, молодые и умные. Не то что некоторые глупышки без царя в голове, — похвалила женщин старушка. — Я здесь с утра сижу и видела, как они на базар отправились, скоро уж должны вернуться. Ты их здесь подожди.
— Как же вы могли их сегодня видеть, если только что пришли?
— Так я, Танечка, домой забегала. Без присмотра же я не оставлю свое добро, вот и перенесла ведерко с табуреткой к знакомой. Семечки — мой заработок, без него мне не прокормиться, нынче жизнь дорожает с каждым днем, успевай только деньги готовить.
— Дайте большой стакан семечек, — протарахтел мальчишка, перебив наш разговор, и протянул бабе Глаше деньги.
Вслед за ним подошло еще несколько ребятишек, вышедших из Дворца спорта, и через пять минут все пространство возле старушки занимали школьники. Естественно, на меня баба Глаша внимания больше не обращала, чему я очень обрадовалась. Не хотелось мне выслушивать сетования на жизнь, а старушку обижать было как-то неудобно.
Дожидаясь подруг Виктории Казаченко, я внимательно всматривалась в лица всех людей, выходящих из автобусов и троллейбусов на этой остановке. И вскоре заметила двух ярких женщин, которые с троллейбуса сразу направились в сторону городского парка.
Они шли в ногу, на удивление синхронно и не сбиваясь с шагу. Даже цвета их одежды сочетались друг с другом, единственное отличие заключалось в телосложении. Женщина слева была плотной и ширококостной, а ее спутница имела более стройную фигуру и продолговатое лицо с аристократическим носом. Ее внешность выгодно подчеркивали необычно яркий цвет синих глаз и загорелая кожа.
Женщины приближались. Когда баба Глаша увидела этих двух особ, она громко поздоровалась с ними. Они ответили ей тем же. Кажется, это и были подружки Виктории.
— Нелли, Галочка, а к вам гостья пришла, — радостно сообщила им бабулька.
Я в эту минуту стояла поблизости от бабы Глаши, и понять, кто именно метит к ним в гостьи, догадаться было нетрудно, тем более что старушка показала на меня кивком головы.
Переглянувшись, подруги пожали плечами, а потом пригласили меня к себе. Они вели себя спокойно, хотя и с некоторой долей обыкновенной настороженности. Видимо, им хотелось без лишних свидетелей узнать, с какой стати я пожаловала к ним в гости.
На двери квартиры, в которой мы оказались, значилась цифра шесть. Я вслед за женщинами перешагнула через порог и разулась в прихожей. Мои спутницы поспешно переобулись в тапочки и замерли передо мной, ожидая от меня объяснения моего визита.
— Я — Татьяна Александровна Иванова, — представилась я, — частный детектив. Вы, должно быть, знаете о смерти мужа вашей подруги Виктории Андреевны.
— А при чем здесь мы? — в один голос спросили женщины, но в царившей атмосфере напряжения подобное единодушие не вызвало даже улыбки. — Ведь и так уже много раз давали показания.
— Появились новые обстоятельства, — легко сорвалась с моего языка ложь. — В связи с которыми нужно кое-что уточнить.
— Хорошо, проходите в комнату, — сказала полненькая женщина. — Меня зовут Нелли, а мою подругу — Галина. В комнате нам удобнее будет разговаривать.
— Спасибо, — поблагодарила я, последовав за Нелли, а Галина замыкала наше шествие.
Пройдя всей компанией в комнату, женщины устроились на диване, а мне досталось кресло. Принципиального значения мое расположение не играло, но не оценить выгодную позицию я не могла. Нелли с Галей были у меня как на ладони.
— В милиции еще не выяснили, кто убийца? — спросила Нелли.
— Прошло слишком мало времени, а подозреваемых много, — сказала я, давно придумав ответы на наиболее каверзные вопросы. — Вообще-то я хотела бы уточнить кое-что из вами рассказанного. Как у вас организовывалась поездка на дачу?
— Вика позвонила, — сообщила Галина. — Ей было скучно, Кузьма работал, и она решила развеяться. Делать это одной несподручно, да и веселого мало, когда же мы собираемся вместе, нам скука не грозит.
Становилось ясно, что ничего нового я не смогу выяснить. К тому же по мере того, как одна женщина рассказывала, ее подруга явно начинала проявлять нетерпение. Закончилось это тем, что она вовсе заявила, будто все это они уже говорили следствию и повторять не имеют охоты. Мне ничего не оставалось делать, кроме как попрощаться.
— Я вас провожу, — поднялась с места Галина и, пока я обувалась, прошептала: — Вы не обращайте внимания на Нелли, просто во время дачи показаний следователь так замучил нас своими дурацкими вопросами, до сих пор оклематься не можем.
— Понимаю. Но я рассчитывала найти какую-нибудь зацепку, ведь дело может зависнуть и остаться нераскрытым. Виктория Андреевна наверняка не заинтересована в этом.
— Естественно, она хочет, чтобы убийца понес наказание. Впрочем, вам в любом случае не позволят
