Он одет был в армейский камуфляж. Погон только на плечах не было.
— Ты, говорят, искала нас? — бесцеремонно изучая меня, спросил человек.
— Искала, — подтвердила я.
— Зачем?
— Дело у меня к вам есть, — ответила я.
Я все смотрела на этого человека, пытаясь отгадать в нем что-то… Такое ощущение было у меня, что где-то я его видела. Где-то он мне попадался на жизненном пути, но вот где?..
Память у меня профессиональная, так что забыть я его не могла, здесь было что-то другое. Такое, чего я пока никак понять не могла.
— Ну, давай, выкладывай свое дело, — предложил человек. Он облокотился на свой джип, скрестил руки на груди. Смотрел на меня в упор.
— Да разве серьезные дела можно в такой обстановке решать? — спросила я.
Человек усмехнулся и несильно ударил кулаком по крыше своего джипа. Тотчас с другой стороны открылась дверца. Оттуда выпрыгнул еще один одетый в камуфляж человек — на этот раз молодой парень лет двадцати пяти со злым безусым волчьим лицом.
В руках у парня был автомат Калашникова, я едва не вздрогнула — настолько это было неожиданно.
Парень передернул затвор, как бы невзначай направил дуло автомата в мою сторону, потом усмехнулся и закинул автомат на плечо.
«Небрежно он с оружием обращается, — машинально подумала я, — молодой еще».
Тот, что разговаривал со мной, тоже усмехаясь, все так же в упор смотрел на меня.
А-а! Поняла — они, видимо, ждут, что я испугаюсь! Паду им в ножки и стану молить о пощаде.
Не-ет, ребятишки. Да прежде чем этот сопляк спускового крючка на своей игрушке коснется, я вам обоим головы разнесу из своего «магнума». Очень просто — раз-два: у одного мозги на серо-желтом заборе, у другого — на бетонной стене.
Парень присел на корточки, положил автомат себе на колени.
— Ну что? — оскалясь, спросил наконец тот, что разговаривал со мной. — Что, сучка ментовская? Выследить думала?
Я молча посмотрела ему в глаза — там только ненависть кипела, злость. Что он нервничает-то?
— Говори, тварь, кто тебя на Казбека навел!
Я склонила голову набок и меланхолично сплюнула на снег. Потом снова заглянула в глаза говорившему. И увидела зародившийся на самом дне глаз страх.
Он прищурился.
— Так мы дело будем делать или дурака валять? — поинтересовалась я. — Скажи своему мальчику, чтобы он стволом тут не махал. Я не из пугливых.
Он немного помолчал, потом кивнул парню. Тот пожал плечами и залез со своим автоматом обратно в машину.
Мой собеседник закурил сигарету и выпустил из ноздрей две струи дыма.
— Казбек говорил, ты с братками вроде на стрелку придешь?
— Пацаны рисоваться не хотели, — нашлась что ответить я, — откуда я знаю, может, Казбек бабки возьмет с меня и на ментов выведет?
— Не… Казбек не мусорской, — негромко и как бы про себя произнес мой собеседник. — Ладно, — он открыл дверь на заднее сиденье, — садись, поехали, я тебе товар показывать буду…
— Давай хоть познакомимся, — предложила я.
Он недоуменно посмотрел на меня:
— Чего?.. А-а… Ну, давай. — Он криво улыбнулся и щелчком отправил окурок сигареты в небо.
— Меня Ириной зовут, — представилась я.
— Кирилл, — сказал он.
Я села на заднее сиденье, все еще мучаясь мыслью — где я могла этого человека видеть?
Уверена, что если бы хоть раз я пообщалась с ним, то запомнила бы — уж очень лицо у него запоминающееся. Но вот — вспомнить не могу…
Кирилл высадил меня в центре города, почти у самого Колхозного рынка — я его сама так попросила, не хотела, по понятным причинам, чтобы он знал, что я остановилась в гостинице «Кзыл-Жар».
Медленно вышагивая по весенним улицам, я возвращалась в гостиницу. В заднем кармане джинсов у меня лежал пакетик с белым порошком. Кирилл дал его мне, когда я сказала, что мои братки сами хотят убедиться, что товар хороший.
По пути мне попался магазин радиодеталей.
Это то, что надо, я хотела уже у прохожих спрашивать, где такой магазин находится. Да только прохожие мне все больше попадались — туземные бабушки в цветастых платках и старики в азиатских халатах. Русский язык они, может быть, и знали, но толковых объяснений от них я точно не дождалась бы.
В магазине всех нужных мне деталей не оказалось. Я расстроилась и выясняла уже у продавщицы, где в городе есть еще подобный магазин, но тут заметила, что темнолицый абориген в потертой кожаной куртке как-то заговорщицки мне подмигивает.
Я направилась к нему. Он отвел меня в сторону и спросил, что мне нужно, а когда я сообщила ему названия необходимых мне радиодеталей, еще раз подмигнул мне и сказал — нет проблем.
Покинув магазин, мы прошли с аборигеном два квартала, он попросил меня подождать на улице, скрылся в ближайшей подворотне и через пять минут честно вынес мне то, что я просила.
Расщедрившись, я накинула ему несколько долларов сверх указанной им и так немаленькой цены.
Глаза аборигена расширились, он тут же назвал мне свое имя и адрес и предложил заходить, если еще что вдруг мне понадобится.
Я пообещала, и, довольные друг другом, мы расстались.
Этот парень и доллары-то видел, наверное, во второй раз в жизни — слишком уж долго он их разглядывал, на свет смотрел, как будто понимал что-то в водяных знаках.
Я, как приехала, небольшую сумму «зеленых» поменяла на тенге — национальную казахскую валюту. В магазине я ею расплачивалась, но частникам предпочитала платить баксами. Их, понятное дело, брали охотнее.
«Здорово, — весело думала я, идя дальше по улицам по направлению к гостинице, — вот он, звериный оскал капитализма. Даже казахи приспособились. Недавно только сидели в своих аулах, бренчали на домбрах… саксаул собирали, а теперь вот — успешно коммерцией занимаются. Вливаются, так сказать, в мировую картину общественного бытия…»
Размышления мои о прошлом и настоящем казахского народа были прерваны внезапным появлением того самого паренька, через которого я нашла Казбека.
Выглядел он не лучшим образом. Цвет лица его приобрел какой-то небесный оттенок, под глазами появились страшные багровые синяки.
Заметив меня, паренек замахал мне руками в сторону сарайчика неподалеку.
«Так, — шевельнулось у меня в груди, — начинается. Может, Казбек или эти ребята с джипом подозревают что? Стоит ли мне идти в этот сарайчик?»
Решала я секунды две, чтобы парень мои колебания не заметил.
Нащупала в кармане курточки пистолет и решила — пойду. Уж от этой-то шпаны я отбиться смогу.
Паренек, увидев, что я направляюсь к сарайчику, оглянулся по сторонам и шмыгнул туда первый, оставив дверь открытой.
Сделав глубокий вдох, я вошла за ним в полутьму и сразу окинула сарай быстрым взглядом — кто тут?
— Здесь я, здесь! — прохрипел парень. — Сюда иди, на свет. — Он зажег спичку, хотя и так все было видно.
Пламя спички дрожало — у него руки сильно тряслись. Я подошла к нему:
