— Кстати, — заметила я, — капитан Гришанин взял образцы крови с поляны. А еще, если бы он захотел, я бы могла показать ему место, где стреляли в меня. Там наверняка остались стреляные гильзы. Уверена, они могли бы пригодиться для расследования.
— Мы с вами еще свяжемся, — закивал головой старлей, собирая бланки протоколов. — До свидания.
— Рады были познакомиться, — ответила я за всех.
Витька пошел провожать Андрея Васильевича, а я залпом выпила холодный кофе и посмотрела на Костика.
— Там у вас ничего не осталось?
Мне было так хреново, что я просто не могла не выпить граммов пятьдесят или немного больше чего-нибудь крепкого.
Костик сразу все понял. Он сгонял на кухню и вернулся через несколько минут с рюмкой водки и тарелочкой с ветчиной и нарезанным помидором.
— Замечательно, — поблагодарила я его. — Можете ко мне присоединиться. Думаю, на сегодня все закончено.
— На сегодня? — тревожно спросил зашедший в комнату Виктор. — Что ты хочешь этим сказать?
Сперва я выпила рюмочку, закусила ветчинкой и помидорчиком, а уж потом с оттенком жалостливого снисхождения посмотрела на Виктора.
— Я хочу сказать, — четко произнесла я, доставая из пачки последнюю сигарету, — что у меня есть предчувствие, а предчувствия, как правило, меня не обманывают, что это не есть завершение нашей сегодняшней эпопеи.
— Что же нам теперь, — Виктор округлил глаза, — сидеть по домам и никуда носа не высовывать?
— Вот именно, — кивнула я, — если вы не хотите, чтобы вам его отстрелили. Впрочем, Наташа и Костя спокойно могут жить в своих квартирах, насколько я понимаю, бандиты не успели узнать, где они живут, а вот тебе лучше сменить место обитания. Есть где пристроиться?
— Ну, — неопределенно произнес Виктор, — я бы мог переехать к родителям…
— Можешь пожить у меня, — неожиданно предложила Наташа, — если хочешь, конечно.
— Ну вот и прекрасно, — сказала я, — если возникнут какие проблемы, звоните, будем решать.
ГЛАВА 4
Дома я приготовила себе славный ужин, пожарив несколько хорошо отбитых кусков свинины и сварив стручковую фасоль. Очень люблю это блюдо. Достаточно опустить фасоль в кипящую подсоленную воду, накрыть крышкой и оставить на среднем огне на десять минут — за уши не оттянешь! Очень рекомендую.
После ужина я включила телевизор, и, попотчевав себя изрядной дозой плохих новостей в общероссийском масштабе, перебралась в кровать и моментально уснула.
Наутро я поздравила себя с тем, что выгодный деловой партнер так и не появился на горизонте. Витьку я таковым не считала, да и повода думать о нем, как о реальном клиенте, не было. «Но ведь додекаэдры никогда не врут!» — возразила я сама себе. Следовательно, нужно ждать, авось кто-нибудь нарисуется. Позавтракав остатками ужина, позвонила старлею и спросила, как движутся дела. Он был немногословен, отвечал небрежно и неохотно, и в итоге я решила пока его больше не беспокоить — кто его знает, может, он нервничает? Пускай сосредоточится, все продумает, просмотрит внимательно бумаги. Меня он пока вызывать не собирался — это я поняла. Положив трубку, я снова перекочевала к телевизору. Но в этот раз включила видео и погрузилась в студенческие будни Аризонского колледжа. Выходить я не то чтобы боялась, но решила временно сохранять особую бдительность и осторожность.
В этом тихом режиме прошло два дня. Мой досуг не был прерван ни одним деловым звонком, и я все больше недоумевала, где же обещанный мне выгодный партнер. Так ведь и дисквалифицироваться можно! Витька мне не звонил, Костик — тоже. Меня это не раздражало и не печалило, просто наводило на не очень приятную мысль, что людская благодарность и внимание не имеют возможности выжить в каждодневной суете.
На третий день я позвонила старлею и полюбопытствовала, как там мои парни? Он пробурчал в ответ что-то невразумительное, мол, если я понадоблюсь, меня вызовут повесткой. Эта ситуация мне показалась странной. «Как это: если понадоблюсь? — удивлялась и даже негодовала я. — Я же главный свидетель!»
Недолго думая, я решила все выяснить у своего школьного приятеля Димки Кожухова, служившего в областной прокуратуре. Я отыскала свою старую записную книжку и открыла ее на букве «К». А, вот и номерок.
— Дима, привет, не пугайся, — бодро и весело сказала я в трубку, — это Таня Иванова тебя беспокоит, знаешь такую?
Послышался смех.
— Знаю-знаю, — с ироничной интонацией произнес Димка, — какими судьбами?
— По делу, Дима. Я в Октябрьском РОВД по одному делу как свидетель прохожу. Следствие ведет старлей Гуньков.
— Не слышал, — усмехнулся Дима.
— Так это и понятно, ты фигура большая, к тому же прокуратура и следственный отдел уголовного розыска — вещи разные. У меня к тебе, как к старому другу, просьба будет: не узнаешь ли, как там идет расследование? Я очень в этом заинтересована!
— О чем речь, постараюсь. Но вкратце-то расскажешь, как ты себя проявила?
Я в нескольких словах поведала Кожухову лесную сагу. Он внимательно выслушал и еще раз пообещал помочь.
— Может, встретимся где-нибудь, посидим? — неожиданно предложил он.
— Конечно. По телефону все не обговоришь, — воспряла я духом, — когда и где?
— Ты — женщина, — проявил чудо галантности Димка, — тебе и решать.
— Но я-то вольный стрелок Робин Гуд, — пошутила я, — а ты — величина!
— Ты, насколько я знаю, тоже величина. И дело у нас одно — с нарушителями общественного порядка бороться.
«Что-то, Дима, ты зарапортовался, — саркастически подумала я, — мы же не на слете молодых прокуроров».
— Это ты правильно сказал, — польстила я Диме, — это ты молодец. Давай сегодня вечером, ты как, можешь?
— Часиков в восемь, — со своей стороны предложил Кожухов.
— Ага, в кафе «Роксана», что на набережной.
— Идет.
— Ты к этому времени что-нибудь узнаешь?
— Постараюсь, — с готовностью ответил Димка.
— Заранее спасибо.
Я-то знала, что дело прокуратуры не только, как ляпнул Димка, с нарушителями общественного порядка бороться, а наблюдать за действиями отделов милиции. Короче, своих контролировать. Хотя «своими» прокуроры могли назвать следователей, оперов и простых ментов с большой-пребольшой натяжкой. Я знала о скрытой ненависти между прокурорами и ментами, вторые считали первых гнилой интеллигенцией, а себя — работягами. На это я и надеялась. Димка, движимый желанием мне помочь и своим если не отвращением, то неодобрением действий ментов, должен был способствовать моему скорейшему просвещению на предмет интересующего меня расследования.
До вечера оставалась еще бездна времени, и я решила прогуляться по бутикам и, может быть, съездить искупаться и позагорать в Затон. Почему бы и нет? Я быстренько собралась, не забыла ни одного
