подозревал, она была беременна. В тот момент Тони согласился без колебаний.
Хотел ли он жениться на Рене и воспитывать чужого ребенка? Этого он не знал, но именно так собирался поступить.
— Нет, я ее не люблю. — Тони встал, посмотрел брату прямо в глаза и понизил голос: — И хватит об этом.
Джо кивнул.
— Я обещал Дэвиду позаботиться о Рене, винограднике и… их еще не родившемся ребенке, — продолжал Тони.
Джо поправил очки. Минуту он молча смотрел на брата, потом понимающе кивнул:
— Дошло. Но Рена ведь ничего об этом не знает, правда?
— Ничего.
— Ты с ней видишься?
Тони хмыкнул, вспомнив, какие предлоги она придумывала, лишь бы избежать встреч с ним.
— Я пробовал несколько раз, после похорон.
— Она не очень-то стремится, верно?
— Да.
— Не понимаю, почему она не хочет продолжить с того места, на котором вы остановились двенадцать лет назад, — произнес Джо ехидно. — После твоего отъезда ей пришлось нелегко, Тони. Я помню все эти разговоры. Потом она сошлась с Дэвидом, и все решили, что так и надо. Люди радовались за нее. Извини, но твое имя здесь долго произносили с проклятием. Потом ты стал побеждать в гонках, и все забыли, как ты обошелся с Реной. Но она не забыла. Она искренне любила Дэвида и вот теперь потеряла его. Ты не можешь осуждать ее за неприязнь к тебе. Ей не очень-то весело.
— Я ее не осуждаю. Но я выполню данное Дэвиду обещание.
Джо усмехнулся:
— Уважаю твою решимость, Тони. Но как ты собираешься очаровать женщину, которая откровенно…
— Ненавидит меня? — Тони шумно выдохнул. К сожалению, он не планировал ее очаровывать.
Он планировал мелкий шантаж. И собирался дать Рене то, чего она хотела больше всего на свете.
— У меня есть план. Джо покачал головой:
— Всегда ты так.
— И кажется, пора привести его в действие.
Глава 2
Рена смотрела в свой гардероб, а слезы градом катились по щекам. После похорон прошло уже три недели, а вещи Дэвида все еще висели рядом с ее одеждой. Она протянула руку и погладила его любимую рубашку. Ее пальцы дрогнули, когда она вспомнила, как сидела рядом с ним, положив голову на мягкую ткань, а его рука обнимала ее за плечи. Она сквозь слезы улыбнулась этому воспоминанию.
— И что же дальше, Дэвид? — спросила она, стоя в пустой спальне.
Ей тридцать один год. Она вдова. Ей трудно было в это поверить. Ведь она только недавно мечтала, как сообщит Дэвиду радостную новость о том, что они скоро станут родителями. Она все продумала. Она хотела купить три майки. На одной было бы написано: «Я — папа», на другой: «Я — мама», а на третьей, малюсенькой: «Я — босс». Она решила, что отдаст их Дэвиду за обедом.
Рена еще не посещала врача, только сама сделала тест на беременность. Она хотела, чтобы Дэвид был рядом, когда она официально услышит счастливую новость. Теперь ей придется ходить в больницу одной и одной смотреть в неведомое будущее.
Единственная радость среди этого кошмара — ребенок внутри ее. Она уже любила его всем сердцем, стремилась о нем заботиться, сделать все для того, чтобы ему или ей было хорошо.
Рена закрыла дверцу гардероба, не в состоянии убрать оттуда одежду Дэвида. Она была ей необходима, чтобы чувствовать его присутствие, его тепло. Странно. Эти вещи ее успокаивали.
— Хочешь, я помогу тебе разобрать вещи Дэвида? — неожиданно послышался голос Солены Мелендес.
Рена обернулась и увидела, что ее подруга стоит на пороге. Она грустно улыбнулась. С тех пор как не стало Дэвида, Солена навещала ее каждый день.
— Нет, Солена. Но все равно спасибо.
Солена и Реймонд Мелендес работали на Пурпурных Полях уже много лет и давно стали друзьями Рены и Дэвида. Но как долго она сможет платить им жалованье?
— Нужно время, — тихо произнесла Солена.
Рена потеряла обоих родителей и прекрасно понимала, какой бывает горечь расставания.
— Знаю, — ответила Рена.
— Когда ты будешь готова, я помогу.
Солена подошла и обняла подругу.
— У нас есть заказы сегодня, — сказала она. — Я должна позаботиться, чтобы они были отправлены вовремя.
— Заказы — это хорошо, — кивнула Рена.
И хорошо, что Солена каждый день напоминает ей, что надо вести дела. Пурпурные Поля — маленькое винодельческое хозяйство, но с прекрасной репутацией, и у них всегда была своя клиентура, пока экономический спад и более крупные производства не начали их притеснять. Мелкие виноделы не могли выдержать конкуренцию с крупными, более крепкими фирмами.
— Я должна сегодня поехать в банк.
Больших надежд Рена не питала, но попробовать стоило. Ей нужно было взять в банке заем, чтобы рассчитаться за этот и следующий месяц. Какую-то сумму она получит по страховке Дэвида, но эти деньги уйдут на докторов, а то, что останется, придется положить в банк под проценты, чтобы обеспечить будущее ее ребенка, о котором пока еще никто не знает. Даже Солена.
— Я буду за тебя молиться, — сказала Солена.
— Я тоже буду молиться, — кивнула Рена.
После ухода подруги Рена еще задержалась, чтобы нанести на лицо немного макияжа. Конечно, никакая косметика не скроет темные круги под глазами, но она достаточно горда, чтобы не показывать свое отчаяние, когда будет говорить с мистером Зелински. Банкирам надоело отчаяние. Она хотела с фактами и цифрами в руках доказать, что Пурпурные Поля держатся на плаву и можно рискнуть дать ей заем.
Она уже шла через холл, когда услышала стук в дверь.
— Кто бы это мог быть? — пробормотала она, укладывая в сумку папку с бумагами для банка.
За дверью стоял Тони Карлино.
— Тони? Что тебе здесь надо?
Он мрачно улыбнулся:
— Ты не отвечаешь на мои звонки.
— Зачем? Мне не о чем с тобой разговаривать.
— Возможно. Но у меня есть о чем с тобой поговорить.
Чтобы успокоиться, Рена сделала глубокий вдох. Уже один вид Тони будил горькие воспоминания. Она преодолела разочарование, наладила свою жизнь и теперь не хотела иметь с ним ничего общего.
— Что ты хочешь обсудить?
Тони заглянул внутрь дома. Он часто бывал здесь много лет назад. Рена никогда не стеснялась своего скромного жилища, выглядевшего особенно убого в сравнении с дворцом семьи Карлино.
Но сейчас она явно не хотела приглашать Тони.
— Об этом не говорят на пороге, Рена.
Она посмотрела на часы:
