— Было бы неплохо, наверное.
— Ну заходи, Рей. Я как раз собиралась перекусить. Хочешь тосты, сок?
— Да нет, спасибо. Солена утром наполнила меня до отказа. — Он погладил себя по плоскому животу.
Рена улыбнулась этому человеку, который стал таким ее близким другом. Реймонд всегда ел как волк, но оставался худым и стройным.
— Не знаю, куда ты помещаешь всю эту еду.
— Когда-нибудь я потолстею, — ответил он, смеясь. — Но, в общем, я просто зашел поздороваться. Тут все в порядке?
— Да. Я хочу отдохнуть сегодня. Полежу почитаю.
Рена попрощалась с Реймондом, кончила завтракать. Потом устроилась на диване и прочитала несколько глав из книги о том, что ждет молодых родителей, потом постирала кое-какие вещи, высушила и решила положить их в шкаф. Проходя мимо детской, где были сложены кисти, банки с краской, валики, Рена оживилась. Когда она чем-нибудь занималась, ей было не так тоскливо. Но у нее больше не осталось дел. Кроме одного.
— А почему бы нет? — спросила она себя. — У меня есть все, что надо.
«Ты хотела красить детскую вместе с Тони».
— Но нельзя сидеть, сложа руки и ждать чего-то, что может и не наступить, — ответила она вслух на собственный вопрос.
Рена принесла из кладовки стремянку и разложила на полу детской тряпку. Через незанавешенное окно в комнату врывались солнечный свет и тепло. Она представила себе, что через несколько месяцев в этой комнате будет спать в уютной колыбельке ее ребенок. Тут будут игрушки и детская мебель у стен светло-зеленого цвета…
— Вот именно, — сказала она себе и улыбнулась. — Светло-зеленого, а не желтого.
Она достала из кладовки старый отцовский приемник, принесла в комнату и включила. Подпевая лившейся из радио мелодии, она отверткой открыла банку с краской.
Когда зазвонил телефон, она уменьшила громкость и прослушала то, что Тони наговаривал на автоответчик:
— Это Тони. Я просто хочу сказать, что я в Северной Каролине. Рена, нам надо все обсудить, когда я вернусь. Знаю, ты мне не поверишь, но я по тебе скучаю.
Рена крепко зажмурила глаза и закусила тубу. Лучше бы Тони так не говорил. Его слова всегда расходятся с делом.
— Кажется, ты не собираешься брать трубку, Рена. Но все равно я позвоню тебе завтра. До свидания.
Рена опустилась на пол и долго сидела, размышляя над сложившейся ситуацией. Ее приводила в отчаяние мысль, что Тони в очередной раз не сдержал слова и бросил ее одну.
Зачем он ее мучает? Она с таким удовольствием красила детскую, пока Тони все не испортил своим признанием. Ей очень хотелось накричать на него, потребовать, чтобы он больше не звонил, но для этого надо было снять трубку и вновь услышать его глубокий голос. Она боялась, что, несмотря на всю ярость, у нее вырвутся совсем другие слова.
Сейчас она была в замешательстве и не знала, как реагировать на его сообщение. Она не доверяла ему. И все-таки глубоко любила его.
Да. Она наконец признала, что любит его, не переставала любить с тех пор, как была девчонкой. Он вернулся в ее жизнь и раздул страсть, как огонь, свел на нет все ее попытки забыть прошлое.
— Почему с тобой все так сложно, Тони? — прошептала она. — Почему ты мучаешь меня все время?
Глубоко вздохнув, Рена решила побороть эти чувства, не дать звонку Тони испортить ей удовольствие. Она взяла валик и продолжила красить, пока две стены не были готовы. Еще через час она, прервав работу, отступила назад, чтобы оценить результат.
— Неплохо, — пробормотала она, и ее настроение улучшилось.
Высохшая краска приобрела чудный зеленый оттенок.
Она решила сделать перерыв, пошла на кухню, достала из корзины с фруктами апельсин и села за стол.
Она ела сочный фрукт, дольку за долькой, и представляла себе, как отправится в магазин и наполнит детскую замечательными вещами.
Потом, желая поскорее закончить работу, она вернулась в детскую, опять включила радио. Передавали песню «Наша любовь пришла, чтобы остаться», и Рена усмотрела в этом некую иронию судьбы. Она прислонила стремянку к третьей стене и открыла окно, которое выходило в виноградники. Предвечерний ветерок освежил комнату.
— Это лучшая комната для тебя, — сказала она, положив руку на свой живот.
Рена поставила таз с краской на верхушку стремянки и начала красить верхнюю часть стены. Когда по радио стали передавать новости, Рена убавила громкость. Она была слишком погружена в мысли о ребенке, чтобы слушать диктора, пока до нее не долетело имя Тони Карлино. Рена прислушалась.
«В спортивных новостях вновь появляется Тони Карлино, бывший чемпион, ныне оставивший гонки. Сегодня в своем интервью в Шарлотте, Северная Каролина, среди множества фанатов Карлино признал, что подумывает о том, чтобы вернуться на трассу…»
Валик выпал из дрожащей руки Рены, ударился об пол и обдал стену светло-зеленым дождем. У нее закружилась голова. Она попыталась ухватиться за верхушку стремянки, но вдруг ослабевшие руки разжались, и она полетела на пол. Она успела почувствовать боль в голове, потом все провалилось в черноту.
Тони отцепил микрофон от рубашки, как только закончил давать интервью. Он ни на минуту не переставал жалеть о том, что находится здесь, в Северной Каролине, а не в Северной Калифорнии, рядом со своей женой. Его покорность судьбе сменилась раздражением, когда корреспондент стал переиначивать его слова, добиваясь намека на возвращение Тони в большой спорт, чего тот не планировал.
После горячей дискуссии с корреспондентом Тони покинул ложу прессы, по горло сытый всем, что ему пришлось вытерпеть за этот день ради выполнения условий контракта.
Он уже не хотел тратить следующие несколько дней на съемку рекламного ролика, не хотел быть здесь сейчас, когда его отношения с Реной стали потихоньку налаживаться и для него забрезжил свет в конце тоннеля. Она начинала склоняться к тому, чтобы опять ему верить. Сейчас ему больше всего на свете хотелось заслужить ее любовь, заставить ее осознать, что он изменился.
Однако она не позвонила ему, за что он не мог ее осуждать. Он подвел ее, не сдержал слова.
Его агент направился вслед за ним, и они вместе покинули трибуны.
— Тони, что с тобой? Я никогда не видел, чтобы ты так реагировал на интервью.
— Ты же слышал его, Бен. Он не отставал от меня. Сколько раз надо было сказать ему «нет»?
— Ты настоял на своем, — дипломатично заметил Бен.
Но Тони не успокоился:
— Он переиначивал мои слова, ходил вокруг да около! Заметь себе, я больше никогда не буду давать интервью этому типу.
Дьявол! Он больше не хотел давать интервью никому. Он все четче осознавал, где ему надлежит быть.
— Ну, так или иначе, все это позади. — Бен похлопал его по спине. — Пошли обедать.
Тони покачал головой:
— Спасибо за предложение, но я лучше поеду к себе.
— Хорошо, иди отдыхай. Встретимся завтра на съемках ролика.
Вернувшись в отель, Тони отправился прямо в коктейль-бар и заказал двойной виски.
Там он и сидел, думая о жизни и о своих свершениях. Тони не принадлежал к числу тех, кто легко сдается. Он и раньше встречал преграды на своем пути, но всегда легко преодолевал их. Но не теперь, с
