Эта система обратных связей работает не идеально. Глобальный конвейер вряд ли превосходит по «интеллекту» упомянутую акулу. Мозг среднего человека многократно мощнее такой системы. В соперничестве с отдельным человеком или малой группой, глобальный конвейер был бы разгромлен, но конвейер никогда не вступает в такое соперничество. Он имеет дело с общественным сознанием миллионных толп, как с единым целым. Уровень разумности толпы такого размера не превышает уровня разумности земляного червяка. Последнее утверждение доказывается итогами любых национальных выборов. Группа из нескольких десятков людей никогда не попала бы под влияние таких дебильных лозунгов и не доверила бы управление таким дегенератам.
Зачем нужны войны? Затем, что это полезно для эволюции конвейера. Мировые войны для людей были бессмысленны, но требовались конвейеру. Осенью 1916 года, посреди Европы, на пятачке 40x10 километров более миллиона молодых, здоровых мужчин убили друг друга. Это было знаменитое сражение на Сомме. Поле, превратившееся в болото, стало фабрикой смерти, механически уничтожавшей до 60 тысяч людей в день. Нечто подобное мы наблюдаем у муравьев — особи, избыточные с точки зрения социальной технологии муравейника, массово уничтожаются. Муравейники эволюционировали гораздо дольше, чем человейники, и массовое уничтожение там экономичнее. Трупы убитых муравьев используются, как корм для личинок. В человейниковых войнах трупы убитых людей, как правило, закапываются в землю — но это, в общем, частности.
4. Атака роботов. Изгнание плохого муравья
Конвейер эволюционировал в тысячи раз быстрее муравейника, поэтому люди не успели биологически дифференцироваться на репродуцирующих особей и бесполых рабочих. Конвейерная культура, как система надбиологических массовых программ, более 1000 лет обрабатывала людей, подавляя сексуальность, но не могла истребить базовые безусловные рефлексы в области секса и репродукции — не хватило времени селекции. Люди так и остались некачественными муравьями, и потому подлежали замене на другие устройства.
По мере стандартизации живого труда (с одной стороны) и развития автоматических устройств (с другой стороны) работник конвейера начал вытесняться роботом. Робот мог выполнять те же манипуляции с гайкой, но надежнее и дешевле, чем это делает человек.
Правда, человека можно было переучить с одной операции на другую, но когда появились гибкие роботы, которых можно перепрограммировать, — человек утратил и это последнее преимущество. Перепрограммировать робота можно гораздо быстрее, чем переучить человека. Возникли почти безлюдные гибкие автоматизированные производства. Человеку оставалось только обслуживать существующих роботов и придумывать новых.
Чем более совершенные роботы возникали, тем менее они нуждались в помощи людей. Постепенно даже проектирование новых роботов подверглось автоматизации.
Производство, освобожденное от ненадежного и дорогостоящего человеческого элемента, стало эволюционировать с колоссальной скоростью, производя все больше деталей, и строя из нее все более мощные производства, производящие еще больше деталей.
Роботизированная конвейерная цивилизация, нуждаясь (пока) в некоторых функциях людей, вынудила их обслуживать себя. Если вернуться к муравьиной аналогии, то люди превращаются во второстепенную расу (так в муравейниках есть жучки-симбионты, вырабатывающие особые химические вещества). Роль муравьев переходит к роботам.
При всем обилии товаров, потребляемых людьми, сам конвейер потребляет гораздо больше ресурсов, чем люди. Глобальный конвейер работает для своего воспроизводства, а для поддержания симбиоза, сбрасывает людям побочные продукты своей деятельности.
Людям следует все это потреблять и обслуживать конвейер. Больше ни для чего люди не нужны. Чтобы психологически примирить людей с этой ситуацией, человеческие ресурсы, освободившиеся в ходе роботизации глобального конвейера, брошены в сферу сбыта.
Навязчивый маркетинг товаров, услуг, стиля жизни, политики, предметов культуры и искусства, необходим, чтобы синхронизировать деятельность людей с работой конвейера.
5. Эволюция и конвейер. Две стратегии самосохранения
Любая потенциально-вечная эволюционирующая система (биологическая популяция или техногенный саморегулирующийся конвейер) стремится к сохранению своей структуры.
В зависимости от характера среды, самосохранение имеет разные базовые стратегии.
(1) Если это — одна из систем, находящаяся в конкуренции с аналогичными системами в общей среде с ограниченным потоком ресурса (биологическая популяция в биосфере, полис или государство в геополитическом пространстве, фирма в экономическом пространстве свободного рынка) — то эволюция означает прогресс. Система каждый раз жертвует какими-то особенностями своей структуры, меняет их на другие, чтобы сохранить то, что может быть сохранено без риска поражения и гибели.
(2) Если это — уединенная в данной среде система (изолированная биологическая популяция, племя в недосягаемых джунглях, фирма-монополист в тоталитарной экономике) — то эволюция означает стагнацию и регресс. Система занимается устранением любых факторов, способных спровоцировать изменение ее структуры. Она жертвует гибкостью ради стабильности, делая какой-либо прогресс невозможным.
Пока в разных регионах были свои индустриальные конвейеры, имела место ситуация (1), эволюция шла по пути прогресса. Но в XX веке начал складываться единый глобальный конвейер — ситуация (2), и в мире стали развиваться мощные стагнационные процессы.
К настоящему моменту можно выделить следующие направления стагнации
1 — Укрупнение и унификация розничной торговли с одновременным снижением качества потребительских товаров и услуг (расхожим примером является «McDonalds»).
2 — Уравнительная дискриминация, или избыточные права дефективных особей.
3 — Усиление тормозящего влияния монополии и копирайта крупных корпорации, препятствующее динамичному развитию программно-информационной среды.
4 — Возникновение законодательных запретов на наиболее перспективные области генной инженерии, евгеники и распространения интерфейсов нервная система — компьютер.
5 — Падение уровня прагматизма и критичности в среде интеллектуалов, журналистов, литераторов, политиков и представителей общественно-научной сферы.
6 — Снижение независимости, инициативности и экономической ответственности в среде бизнесменов (enterpriser) и лиц с автономной занятостью (freelancer).
7 — Рост популярности мировоззренческого традиционализма и обскурантизма (т. н. религиозный ренессанс) с некритическим восприятием информации масс-медиа.
8 — Распространение в обществе соглашательского отношения к унифицирующему вторжению социальных институтов в частную и семейную жизнь.
Особенно интересны 1-й, 2-й и 3-й пункты. Если в остальных случаях можно спорить об объективности оценок, то здесь — нет. Пункт 3: Мир наводнен низкокачественным дорогостоящим программным обеспечением ТНК Microsoft, диктующей регрессивные правила и стандарты на рынке программного обеспечения и на рынке труда. программистов. Пункт 1: лучше заметен в развивающихся странах, где мелкая торговля административно вытесняется супермаркетами, в которых качество обслуживания и качество предлагаемых товаров повседневного спроса объективно ниже. Пункт 2: напротив, лучше заметен в развитых странах, где образовался культ дискриминации нормальных граждан и продвижения дефективных на престижные места в обществе, вопреки здравому смыслу и в ущерб функционированию социальных институтов.
Это — среднестатистические тенденции, но есть группы и целые «островки» жителей планеты с
