млекопитающего. У нас имеется несколько эмбрионов на различных стадиях развития. Если вы подойдете поближе…

Я пригляделся и рассмотрел ряд рыбоподобных существ внутри маленьких ограниченных мембранами ячеек. У меня все напряглось в животе при виде этих большеголовых крошечных созданий, созданных из смеси аминокислот, тянувшихся к стадии завершенности. Это подействовало даже на Вонана.

Ллойд Колф пробормотал что-то на непонятном мне языке. В его голосе слышалось страдание. Я посмотрел на него и заметил, что он весь напрягся, подняв одну руку под острым углом к груди. Другая показывала куда-то вдаль. Словно он исполнял какую-то партию из балета и замер посреди очередного пируэта. Потом он издал какой-то булькающий гортанный звук и упал вперед на каменный лабораторный стол. Он конвульсивно попытался за что-то схватиться, и на пол полетели колбы и форсунки. Его мощные руки вцепились в край маленького бункера, и тот перевернулся, выплеснул десяток искусственных коэлентарий. Они извивались возле наших ног. Ллойд медленно осел и упал на спину. Его глаза оставались открытыми. Он отчетливо проговорил одно предложение: это было последнее обращение Ллойда Колфа. Наверное, это было сказано на каком-то древнем языке, потому что никто ничего не понял и не мог даже повторить. После этого он умер.

— Систему жизнеобеспечения! — закричала Астер. — Быстро!

Двое работников лаборатории почти сразу же принесли все оборудование. Тем временем, Кларик уже пытался сделать искусственное дыхание рот-в-рот. Астер оттолкнула его, разорвала на мощной груди Колфа одежду и сделала знак своим ассистентам подключить электроды и пропустила через сердце Колфа электрический разряд. Один из ассистентов уже вводил подкожную инъекцию в руку Колфа, мы слушали как жужжали приборы, доходя до нужного уровня. При электрических толчках тело Колфа шевелилось, правая рука поднималась на несколько дюймов, сжимался кулак, но после рука безжизненно падала.

— Обыкновенная спазматическая реакция, — пробормотала Астер. — Ничего больше.

Но она не сдавалась. В систему жизнеобеспечения входил полный набор энергетических приборов, и Астер использовала все. Грудной компрессор проводил искусственное дыхание. Астер ввела внутривенно жаропонижающие средства, чтобы не произошло кровоизлияния в мозг. Электроды ритмично вызывали колебания сердца. Колфа почти не было видно под аппаратурой.

Вонан опустился на колени и пристально посмотрел в открытые глаза Колфа. Потом оглядел его расслаб ленное тело и потрогал покрытую пятнами щеку. Поднявшись, он тихо спросил:

— Скажите, пожалуйста, что они пытаются с ним сделать?

— Вернуть его к жизни.

— Так он умер?

— Да.

— Что с им произошло?

— Вонан, у него остановилось сердце. Ты знаешь, что такое сердце?

— Да.

— Сердце Колфа износилось. Астер пытается заставить его работать снова. У нее не получается.

— А у вас часто умирают?

— Один раз в конце жизненного срока, — с горечью отозвался я.

Появился врач, загрузив грудь Колфа еще большим количеством аппаратуры.

— А как у вас умирают? — спросил я Вонана. Похоже, на него очень подействовал факт смерти, тем более, что она произошла в помещении, где создавалась жизнь. Доктор старался изо всех сил, но Колф никак не реагировал. Мы окружили их кольцом, подобно статуям. Двигалась одна Астер, собирая существа, опрокинутые Колфом. Некоторые из них тоже умерли, некоторых раздавили. Но были и те, которые выжили. Она сложила их обратно в бункер.

В конце концов доктор поднялся и покачал головой.

Я посмотрел на Кларика. Он плакал.

Глава 15

Колфа похоронили в Нью-Йорке со всеми почестями. В знак уважения мы на несколько дней прекратили свои экскурсии. Вонан присутствовал на похоронах — его явно заинтересовал процесс погребения. Его присутствие весьма осложнило обстановку, потому что многим увенчанным лаврами ученым захотелось взглянуть на него, и они старались подойти поближе. В какой-то момент мне казалось, что похороны закончатся беспорядками. В могилу вместе с Колфом положили три книги. Две его собственные, а третью — «Новое откровение» на еврейском языке. Я пришел в ярость от этого, но Кларик сказал, что это была воля самого Колфа. Три или четыре дня назад он отдал Элен Эмсилвейн запечатанную кассету, на которой, как оказалось, было записано его завещание.

После окончания траура, мы отправились снова на запад, чтобы продолжить путешествие Вонана. Мы удивительно быстро пережили утрату Колфа. Теперь нас было пятеро вместо шести, и через некоторое время мы к этому привыкли. Погода смягчилась, и соответственно стало меняться настроение. Распространение «Нового откровения» прекратилось, потому что практически у каждого имелся свой экземпляр. Толпы собиравшиеся в местах пребывания Вонана увеличивались с каждым днем. Появлялись вспомогательные пророки, доводившие до народа смысл миссии Вонана. Как всегда, центром такого рода деятельности стала Калифорния, так что Кларик старался держаться подальше от этого штата. Он, как и я, как и все мы, очень волновался по поводу этого нараставшего культа. Одного Вонана это порядком веселило. Хотя он тоже однажды испугался, когда, приземлившись в аэропорту, увидел море красных томов, переливавшихся на солнце. По крайней мере, мне казалось, что он уставал от присутствия огромных толп, хотя иногда его оживлял такой интерес к своей особе. Одна калифорнийская газета на полном серьезе заявила, что Вонан намерен участвовать в следующих выборах в сенат. Кларик дико расхохотался, узнав об этом.

— Если Вонан увидит это, — сказал он, — начнется страшная кутерьма.

Но, к счастью, сенатором Вонан не стал. С одной стороны, мы успокаивали себя тем, что он не захочет занять эту должность, с другой что власти вряд ли согласятся считать жителем Соединенных Штатов жителя Централи, пока Вонан не докажет, что Централь является преемником суверенного государства Соединенных Штатов.

В конце мая, согласно графику, Вонан должен был посетить недавно открытый курорт на Луне. Я отбился от этого, потому что не горел желанием побывать в увеселительных дворцах Коперника, решив, что лучше это время посвятить своим делам в Ирвине, так как заканчивался семестр. Кларик не хотел меня отпускать, тем более, что один раз я уже отпрашивался, но заставить меня он не мог, поэтому в конце концов меня отпустили. Он решил, что комиссия из четырех человек может с таким же успехом сопровождать Вонана, как комиссия из пяти.

Но на лунную базу они отправились втроем.

Перед самым отъездом отказался Филдс. Кларик должен был это предвидеть, потому что в течение последних недель Филдс постоянно ворчал и бубнил, и явно возмущался своим назначением. Как психолог, Филдс изучал реакцию Вонана на происходящее вокруг и пришел к двум-трем выводам, совершенно противоречащим друг другу. Согласно своему эмоциональному восприятию, Филдс решил, что Вонан мог быть, а мог и не быть обманщиком. По сравнению с моими оценками оценки Филдса совсем ничего не стоили. Его комичные интерпретации поведения Вонана не несли никакого смысла. Но я мог бы ему это простить, если бы его мнение не менялось через каждые две недели.

Его уход из комиссии не носил идеологического характера. Это было вызвано самой обыкновенной ревностью. Должен признаться, что несмотря на то что я недолюбливал Филдса, следует отдать должное его настойчивости.

Вся беда заключалась в Астер. Филдс продолжал преследовать, что было просто невыносимо, потому что он всегда был в дурном настроении. Было совершенно ясно, даже для Филдса, что Астер не хотела его. Но близость странным образом действует на человека, и Филдс продолжал свои попытки. Он уговорил служащих отеля выделить им с Астер соседние комнаты и по ночам изыскивал возможность проникнуть к

Вы читаете Маски времени
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату