- Гранаты - фрукты такие, южные. Попробуешь!… - И опять размечтался о любимых кушаньях: - Форель поливают гранатовым соком, а на гарнир - зелень.
«Зелень - обязательно! - подтвердил сирели Армен, включившись в аппетитный разговор. - Укроп, перец… Кинза!»
- А бастурму ел? Шашлык по-армянски, из маринованного мяса.
«Вах! - причмокнул сирели Армен. - С баклажанами, луком… И кинза!»
- А толма?
- Мясной фарш в виноградном листе, колбаской! - Сирели Армен перестал скрываться и, позабыв об Антоне, предался с Осиповым вкусным воспоминаниям и мечтам.
- Сейчас бы полную тарелку хаша!
- Хаш долго варить, пять-шесть часов. И перед этим столько же говяжьи ножки и рубец промывать в холодной воде.
- Да, хаш - долго. Я бы и от грибного супа с рисом не отказался.
- Сунки апур, вах!
- А воспи апур, с чечевицей, а?
- Божественно! И на второе, - прямо-таки простонал сирели, - на второе - нров плав!
- Да-а… Ничего не знаю вкуснее, чем плов с гранатами!
Антон слушал сквозь дрему. Он был сыт, и никакие супы и пловы не волновали. Даже гранаты. Не только красные сочные плоды, наполненные, как шрапнелью, рубиновыми зернами, но и настоящие, с толовой начинкой. И снаряды, и мины…
- Из мин в Армении ничего не готовят? - пробормотал Антон.
Осипов засмеялся где-то далеко-далеко. И вдруг затряс плечо:
- Поехали!
С полным желудком ехать было куда веселее!
«Газик» поднялся на путепровод. За лесом открылась заводская даль и дымящие трубы ГРЭС.
На бледно-сиреневом небе оранжевым пламенем трепыхал факел.
- Скоро второй зажгут, - сказал шофер.
Ростик давно говорил об этом, со слов отца. Одна газосброска не справится, новая АВТ в три раза мощнее первой.
В машине Антон опять задремал и не заметил, когда въехали на территорию завода, когда подкатили к АВТ.
- Вылезай!
Антон угрелся на кожаном сиденье и не сразу покинул уютную кабину. Выбираясь, ощутил под грудью тяжелый пакет. Осипов дал оружейное масло и ветошь, вдвоем они полностью разобрали пистолет, вычистили его, смазали и собрали опять. Как новенький стал. Дорогой подарок отцу будет, наверное.
Найти отца в огромной толпе было не просто. Он сам нашелся, первым углядел Осипова: милицейская форма издали видна.
- Вот, - законно гордясь, сказал Осипов, - как обещано. Живой и невредимый! Да еще с ценным подарком.
Отец не бросился обнимать-целовать своего сыночка, но долго рассматривал его страдальчески- счастливыми глазами. Будто Антон с другого света вернулся!
Слова о подарке или не дошли до сознания Павла Кирилловича, или он понял их, как сказанные об Антоне.
- Что же ты с нами делаешь? - заговорил, наконец, Градов. - Когда ты, наконец, взрослым станешь?
- Станет! - заступился Осипов, а какой-то рабочий со смешком добавил:
- Только тебе, Кириллыч, от этого легче не будет!
И опять Осипов защитил Антона:
- Ничего, при всем при том он у нас герой!
- Герой… - закивал Градов и, отвернувшись, долго высматривал что-то среди сверкающих, как баллистические ракеты, колонн установки.
- Я не пошутил, - напомнил Осипов. - Сын к вам с ценным подарком.
Градов насторожился:
- Еще что-нибудь случилось?
Но Антон уже вытащил из-под куртки бумажный пакет.
- Это, - тихо произнес Антон, - я там нашел. - И тотчас поправился: - Мы нашли, втроем.
Отец разворачивал пакет с такими предосторожностями, словно там была прыгающая мина-лягушка. Развернул, увидел ракетницу, удивился странному подарку, но, когда разглядел глубокие вырезы на рукоятке…
«Даже ради только этого счастливого мига стоило долбить землю, голодать, мерзнуть, мокнуть, задыхаться в смрадном подвале, рисковать жизнью!…» - подумал Антон.
- Пошел! - закричало сразу несколько голосов. - По-ше-е-ел!
Из операторной выскочил человек в спецовке и скрылся среди колонн. Он быстро возвратился, победно держа над головой сверкающую хрусталем пузатую колбочку.
- Ура!… Ур-ра!… - закричали все вокруг.
И все пожимали друг другу руки, поздравляли, как будто одновременно появились на свет и сейчас праздновали всеобщий день рождения.
Старший оператор Арсланов передал колбочку с самым первым продуктом девушке-лаборантке.
От АВТ до центральной заводской лаборатории десять минут пешком, однако лаборантку усадили в директорскую «Волгу» и, как иностранного президента, торжественно повезли по заводской бетонке. Недоставало лишь мотоциклетного эскорта для полного сходства.
Никто не расходился, ждали результатов анализа.
К директору протиснулся начальник установки. О чем они говорили, не было слышно. И разговаривали они совсем недолго.
- Есть кто из газоспасателей? - спросил директор.
- Есть! - отозвался рабочий, который называл Градова «Кириллыч».
- Зажечь факел!
- Есть, товарищ директор! - по-военному отчеканил рабочий. И, в свою очередь, позвал, но совсем не по-военному: - Тарас! Романенко! Бегом за ракетницей!
Градов взял рабочего за плечо и повернул к себе.
- Что, Кириллыч?
- Возьми этот, - сказал отец, протягивая ракетницу Ораза Халитова. - Проверенный. В боях.
Рабочий- газоспасатель бережно принял пистолет, осмотрел его со всех сторон, откинул ствол, заглянул в широкий канал.
- Полный порядок, - вставил Осипов, - лично проверял. С разборкой-сборкой.
- Спасибо. Спасибо, - тихо ответил рабочий и хотел уйти, но задержался: - Откуда он у тебя, Павел Кириллович? Это же реликвия для музея.
Градов подтолкнул вперед Антона:
- Сын отыскал под землей.
Двадцать четыре раза в эти сутки давал Антон слово больше никогда и ничего не вытворять, но как было удержаться сейчас от такого соблазна! Такой случай бывает один раз в жизни.
- Можно мне с вами?
В конце концов, имел же он право хотя бы посмотреть вблизи, как выстрелят из добытой такими лишениями и трудностями ракетницы! И не только он. Эх, нет ребят. Где-то они сейчас?…
- Вообще не полагается, - отказал, но не совсем уверенно рабочий и вопросительно взглянул на Градова, потом на старшего лейтенанта милиции.
Осипову, наверное, самому хотелось посмотреть, как воспламеняют новый факел…
Взяли в машину и отца Антона.
Ехать было совсем недалеко, с километр, а то и ближе.
