«анархо-мистического «Ордена Света»», который ставил своей целью «борьбу с советской властью как властью Нальдобаофа (одного из воплощений сатаны) и установление анархического строя». Следует добавить, что параллельно с «Орденом Света» существовал еще один орден — «Храм искусства», созданный «с целью внедрения в советские артистические круги своей идеологии в противовес линии марксизма». Члены данных анархо-мистических организаций (орденов) были приговорены к различным срокам содержания в исправительно-трудовых лагерях. Приговор выносила Коллегия ОГПУ в составе С.А. Мессинга и Г.И. Бокия в отсутствие прокурора.
Итак, по тем делам на масонские ложи, которые пересмотрены, Бокий как соучастник не проходит, а те, кто в открытых публикациях утверждают, что он был масоном, документально этого не подтверждают.
В заключение необходимо отметить, что к началу Великой Отечественной войны масонство в СССР было ликвидировано. Но это ни в коем случае не означало, что подпольного масонства не могло существовать.
А «легальные» масоны, такие как Скворцов-Степанов умерли, некоторые были расстреляны, например — Н.К. фон Мекк.
Такие действия Советского правительства были встречены масонами на Западе не только враждебно, но и способствовали активизации политики поощрения Гитлера в идее военных походов на восток.
В конце войны советская армия в одном из замков захватила десятки важных архивов и, прежде всего, архивы западных стран. Эти документы давали представление о подрывной деятельности масонов во всем мире.
Глава одиннадцатая
Последний арест
Глеб Иванович Бокий лишился свободы 7 июня 1937 года, а ордер на арест и обыск зам. наркома НКВД СССР Вельский подписал только 16 июня. Где же содержался Бокий эти 9 дней, ведь даже в те годы в тюрьму без документов не помещали? И зачем необходимо было такое явное нарушение? Об этом будет рассказано чуть позже. А сначала еще об одном несоответствии.
В архиве органов государственной безопасности на Литейном, 4 я обнаружил протокол допроса Бокия от 17–18 мая 1937 года, в отличном виде, т. е. когда он находился еще на свободе! На 12 машинописных листах протокола изложены «преступления» Бокия, от морального разложения до шпионажа. В конце документа написано: «Мною прочитано, с моих слов записано правильно. 28 мая 1937 года. Бокий». Допрашивал его сам Вельский, совместно со следователем, неким Али. Протокол допроса отпечатан, но не завизирован и не подписан ни Бокием, ни Вельским, ни Али. Какие события происходили с 17 по 28 мая 1937 года и для чего предназначался данный протокол допроса, возможно, составленный без участия Бокия? (Такое в те годы могло иметь место).
Существует ряд версий о тех событиях. Одна из них состоит в следующем. Бокий хранил в Спецотделе «черную книгу» компроматов на высокопоставленных партийных и государственных особ (Т.И. Грекова). Исходя из этого, можно предположить, что с 17 мая по 7 июня Вельский и Али «по-хорошему» требовали от Бокия отдать книгу компроматов, шантажируя его «протоколом допроса» от 17–18 мая 1937 года. Далее, 7 июня нарком Ежов будто бы лично разговаривал с Глебом Ивановичем. Получив отказ в чем- то признаться или «отдать книгу», он приказал задержать его, и теперь до 16 июня Бокия допрашивали «по-настоящему».
Глеб Иванович «признался» в двух собственноручно написанных протоколах во всем, что ему инкриминировалось, но его признания, я глубоко убежден, носили издевательский характер, и вряд ли их можно считать полностью достоверными. Замечу, кстати, что в те годы следственного органа в госбезопасности не было, поэтому оперативный сотрудник занимался и проверкой оказавшегося в поле зрения НКВД человека, и выносил постановление на арест и обыск, и участвовал в его задержании, и, наконец, вел следствие, словом, он, оперативный сотрудник, был и швец, и жнец, и на дуде, игрец. По делу Бокия в роли такого сотрудника выступал Вельский, а помогал ему, т. е. делал черновую работу, Али.
В постановлении на арест говорилось, что Бокий — троцкист и член контрреволюционной масонской организации «Единое трудовое братство», занимавшейся шпионажем в пользу Англии, а также руководитель антисоветского спиритического кружка, где проводились сеансы, на которых предсказывалось будущее- что он был также организатором готовящегося покушения на Сталина.
Троцкистом Бокий не только не был, но и ни разу не поддержал политические акции троцкистов. Архивные материалы как раз подтверждают подобное умозаключение.
Во время профсоюзной дискуссии 1920–1921 годов, организованной Троцким, Глеб Иванович стоял на позиции Ленина и не разделял взглядов Троцкого в его выпадах против партии в 1923–1924 годах. И последнее. В развернувшейся в 1925–1927 годах борьбе с троцкистами и зиновьевцами Бокий, естественно, их не поддерживал, но, несмотря на это, он проявил свое благородство и порядочность — не мстил Зиновьеву, по вине которого имел множество неприятностей на своем жизненном пути.
Спиритизм, приписываемый Бокию, — это течение, сторонники которого верят в посмертное существование душ умерших и возможность общения с ними.
В настоящее время многие необъективные литераторы, оттеняя «негатив», умышленно или по незнанию умалчивают положительное в деятельности и характере Бокия. Всей своей деятельностью вплоть до ареста Глеб Иванович доказал преданность советской власти и никогда не находился на антисоветских позициях, хотя «свидетели» по его делу доказывали обратное, что со злорадством использовалось в открытой печати. У нас традиционно предпочитается замалчивать, как получались в те годы свидетельские показания.
На следствии Бокий отрицал какое-либо свое участие в шпионаже против страны и наличие связей с подобного рода преступниками. Так, Али спрашивал:
«Где в настоящее время находится Владимиров, рекомендовавший Вам Барченко?
Ответ: Владимиров в 1926 году или в 1927 году был расстрелян за шпионаж в пользу Англии».
Подобный ответ Бокия — насмешка над следователями. Можно допустить, что Али, видимо, понятия не имел, когда и за что был расстрелян Владимиров, но печально, что таким же невеждой в своих профессиональных вопросах был заместитель наркома НКВД Вельский.
Абсурдны и утверждения, что Бокий готовил покушение на Сталина фантастическими средствами и методами, путем взрыва Кремля.
И, наконец, пришло время разобраться с так называемой «контрреволюционной масонской организацией» — «Единым трудовым братством».
После срыва экспедиции в Тибет для поиска Шамбалы, Бокий организовал кружок по изучению «Древней науки», где читал лекции Барченко. Кружок посещали сотрудники Спецотдела. Вскоре выяснилось, что сотрудники- Спецотдела не подготовлены воспринимать такие идеи, и занятия прекратились. Бокий привел в кружок новых лиц из числа своих старых товарищей по Горному институту, среди которых были уже упоминавшиеся Москвин, член Коллегии НКВД Стомоняков Борис Спиридонович и др. Следователь задавал Бокию вопрос:
«Какую связь вы поддерживали с этими лицами помимо кружка?
Ответ: Все эти лица, как я уже рассказывал, являлись моими старыми товарищами по Горному институту. Помимо собраний, на которых Барченко читал нам рефераты о своем мистическом учении, у нас были установлены традиционные встречи, так называемые «свидания друзей». Раза три или четыре в году, я, Стомоняков, Москвин собирались у нашей старой знакомой Алтаевой[1] и проводили вместе 2–3 часа, после чего расходились и не встречались между собой до следующего раза».
«Вопрос: С какой целью вы производили эти сборища? Что делали на них?
Ответ: Мы собирались как старые друзья для того, чтобы просто провести вместе время. Никаких других задач мы не ставили».
