Была привратница, через нее передавались все ответы. Вся забота их была о том, как угодить Господу молитвенными помышлениями. Потому Бог творил здесь много знамений, подавая исцеления для приходивших сюда».
Глубоко пораженная такой жизнью инокинь, Евпраксия часто бывала в их обители с дочерью, которой был восьмой год. Она дарила обители свечи и ладан. Раз говорит она настоятельнице:'Хотелось бы мне доставить доход обители в 20 или 30 литров (фунтов) золота, дабы молились вы за рабу вашу и за отца ее Антигона'. Игуменья отвечала:'Госпожа моя благородная! Рабыни твои не требуют ни золота, ни имений; они все оставили, чтобы заслужить вечные блага, и всего мирского чуждаются, страшась лишиться Небесного Царства. Чтобы не опечалилась ты на нас, принеси нам елей для лампад и ладан для кадил, и за то будет награда тебе'. Когда это принесено было, Евпраксия просила молиться за Антигона и дочь его Евпраксию».
Настоятельница любила заниматься с маленькой Евпраксией. «Нравятся ли ей монастырь и сестры?» — спросила она девочку. «Очень нравятся», — отвечала она. «Если же так, почему не останетесь вы с нами?» — продолжала игуменья. «Я осталась бы с большой охотой, — возразила девочка, — но боюсь, чтобы это не огорчило доброй моей мамы». «Кого вы любите более, — сказала еще настоятельница, — нас ли или жениха своего, с которым обручены?» — «Я совсем не знаю его, — отвечала маленькая Евпраксия, — да и он тоже не знает меня; а вас я знаю и люблю; но вы кого любите, меня или моего жениха?» — «Мы очень любим вас, — отвечала настоятельница, Господа же нашего Иисуса Христа любим более всего». — «И я, — сказала девочка, — люблю вас очень, а более вас люблю Господа Иисуса».
Радостно велся этот разговор. Евираксия–мать выражала радость свою слезами. Когда нужно было расставаться с обителью, Евпраксия–дочь объявила матери, что желает остаться в монастыре. Стараясь отговорить ее, сказали ей, что в обители нельзя остаться иначе, как дав обет посвятить себя Христу. Девочка спросила: а где Христос? Игуменья показала ей на образ Спасителя. Девочка кинулась к иконе, целовала ее и твердо произнесла: «Истинно, искренно и я даю обет Христу и не возвращусь домой с матерью». Тогда положили позволить ей переночевать в монастыре, полагая, что она не пожелает остаться долее. Но на следующий день убедились, что намерение ее не изменилось. Настоятельница заметила, что если она хочет остаться, должна выучить весь Псалтирь наизусть, должна поститься до вечера и мало спать. Ребенок согласился на все, настаивая на том, чтобы остаться в монастыре.
Эта решимость так была необыкновенна, что настоятельница сказала матери: «Не Сам ли Бог внушает дочери вашей такое желание? Видно, добродетели и молитвы родителей призвали на нее особенную благодать Божию. Оставьте ее с нами».
Любовь Евпраксии к Господу была выше нежной привязанности ее к единственной дочери. Она подвела девочку к образу Спасителя и, подняв руки к небу, с громким плачем сказала: «Господи Иисусе! Прими это дитя под Твой покров». Потом, обратясь к дочери, сказала: «Создатель, утвердивший горы, да утвердит тебя, дочь моя, в страхе Своем!» Затем передала дочь настоятельнице.
Спустя несколько дней игуменья с молитвами в молитвенном доме одела девочку в одежду отшельницы. Мать спросила ее: нравится ли ей новый наряд? Девочка отвечала, что любит его больше всякого другого, потому что Христос дарует его только избранным. «Да соделает же Он тебя вполне достойной милостивого Своего избрания», — сказала добрая мать. Она обняла ее, простилась с настоятельницей и, вступая в одинокую жизнь, положила избрать и себе новую дорогу.
Она продолжала дела щедрого милосердия, но вместе стала строже к себе самой, прекратила употребление вина, мяса, рыбы и ела только овощи один раз в день. Император, услышав о перемене жизни ее, и изумился и рад был.
В подвигах духовной жизни Евпраксия–старшая приблизилась к концу жизни своей. Это было открыто настоятельнице обители, где осталась дочь ее. Она видела во сне Антигона, окруженного светом и просившего у Господа дозволения привести свою супругу. Настоятельница объявила об этом самой Евпраксии. Евпраксия была уже столько тверда, что считала только Небо отчизной своею. Узнав о близости конца, она благодарила Господа за знак милости Его к ней и просила довершить милость упокоением ее в обители святых Его.
Когда мать передала дочери весть о близости своей смерти, дочь, увлеченная нежной привязанностью к редкой матери, рыдала неутешно, что должна расстаться с такой матерью. Мать для успокоения ее напомнила ей, что она дала обет любить выше всего Господа Иисуса. Вот тебе, говорила она, завещание любимой тобою матери: «Люби Господа Иисуса с трепетом благоговения, уважай сестер твоих, не смей никогда думать, что они ниже тебя и могут служить тебе, будь нищей в мыслях своих, чтобы пользоваться сокровищами духовными, ты теперь владеешь всем состоянием моим, доставляй нужное для обители, моли об отце твоем и о мне, да дарует Он нам милостивое прощение». Спустя три дня скончалась она и была похоронена в обители.
Узнав о смерти старой Евпраксии, император повелел сказать о том сыну сенатора и известить, что так как дочь приняла иночество, то связь его с нею прекращена. Потом, уступая просьбам сенатора, писал он сам к дочери и просил ее возвратиться в Константинополь, чтобы вступить в обещанный брак. Евпраксия отвечала императору: «Неужели хочешь ты, добрый император, чтобы раба твоя оставила Христа вечного для человека смертного? Ведь он может быть завтра пищей червей. Да избавит меня Бог от этого преступления! Повели лучше этому человеку не беспокоить тебя и забыть о той, которая не в состоянии нарушить обета, данного Господу. Умоляю тебя в память о моих родителях разделить все оставленное ими имущество между бедными, сиротами и церквами. Уверена, что ты помнишь о родителях моих, и особенно об отце, который пользовался такой доверенностью твоей. Именем его и матери моей прошу тебя обратить все богатство их на дела, угодные Богу, дать свободу всем рабам и простить долги должникам и наемникам земель. Благоволи распорядиться всем, чтобы свободно могла я служить Господу. Молите Господа с доброй императрицей, чтобы удостоилась я быть достойной рабой Христа Господа».
Письмо Евпраксии было прочитано в сенате и сообщено жениху. Все видели, что юная Евпраксия достойная дочь Антигона и Евпраксии, святая отрасль благочестивых родителей, и никто не думал более о возвращении ее в мир. Император повелел немедленно выполнить со всей точностью желания ее относительно наследственного имущества ее. Это было перед самой смертью императора (Т 395 г.).
Евпраксии было тогда 12 лет. Успехи ее в жизни духовной были выше ее возраста. Освободясь от забот об имении, она вся предалась на служение Господу.
Любовь к покаянию вызвала ее на усиленный пост. Сперва она ела один раз в сутки; скоро потом — раз в двое и трое суток. Она отдавала себя на самые низкие послушания, бывала рабыней каждой сестры обители. Не обращала внимания на слабость сложения своего и несла труды наравне с другими.
Было поставлено правилом обители, чтобы сестры объявляли настоятельнице о каждом искушении, которое испытывали. Евпраксия, как и многие, была совершенно изумлена и встревожена первыми нападениями злобного врага; она прибегала к советам сестры Юлии, которая дана ей была в руководительницы. По ее наставлению открывала она настоятельнице состояния души своей при каждом искушении и оттого выходила из боя победительницей.
Опытная настоятельница не только молилась с сестрами за юную подвижницу, но советами вела ее как бы по ступеням к высокой жизни. Евпраксия, по ее советам, не в том только подчинялась безмолвно, что было легко и приятно, но и в том, что оскорбляло струны самолюбия. Смирение, усвояемое более и более Евираксиею, уравнивало для нее дорогу к высоким подвигам.
На 20–м году Евпраксии, когда она, помимо намерений, сформировалась изумительной аристократкой, настоятельница подвергла ее жестокому испытанию. Она приказала ей перетаскать груду камней с одного места на другое. Камни были тяжелые, но Евпраксия перетаскала. Игуменья приказала перетаскать их на прежнее место. Евпраксия исполнила. Тридцать раз настоятельница приказывала таскать камни с одного места на другое. И Евпраксия тридцать раз таскала их, не сказав ни слова о тяжести камней, ни о чем другом.
Сестры были изумлены такой покорностью Евпраксии. И Господь подавал силы слабой Евпраксии выполнять послушание.
После сильного искушения Евпраксия выпросила у настоятельницы дозволение проводить неделю без всякой пищи — такой пост держала только настоятельница.
Твердость ее в подвижничестве была редкая. Она читала целые часы вслух сестрам, изготовляла им трапезу, прибирала, чистила, мела в монастыре, колола и носила дрова, месила тесто и пекла хлебы. Это
