Она сложила руки на груди. Глаза ее прикрывали темные очки, мешавшие Сэму понять, в каком она настроении.
Фиона была одета по погоде: короткая кожаная юбка обнажала ее красивые длинные ноги, ярко- синий топ соблазнительно подчеркивал полоску обнаженной кожи над поясом. Если под одеждой скрывается тот самый сводящий с ума вишневый гарнитур, он пропал.
Теплый ветер играл завитком ее волос. Фиона поморщилась и заправила локон за ухо.
— Зачем ты здесь? — бросила она. — Мне еще нужно запломбировать зуб.
У Сэма приподнялся уголок рта.
— По воскресеньям дантисты не работают, — напомнил он.
Фиона сдвинула очки на кончик носа и уставилась на него поверх оправы.
— Для меня сделали исключение.
Ага, как же...
— Я рад, что встретил тебя.
Ее бровь взлетела вверх; затем Фиона кончиком среднего пальца вернула очки на место.
Очевидный смысл этого жеста заставил Сэма поморщиться.
— Если я извинюсь, ты простишь меня?
Фиона приторно улыбнулась, пытаясь вывести его из себя.
Но сегодня ей это не удастся. Он будет терпеть, чего бы это ему ни стоило.
— Почему? — спросила Фиона и сняла очки.
Теперь, когда она была рядом, желание Сэма прикоснуться к ней стало втрое сильнее. Ему до боли хотелось прижать Фиону к себе. Если бы он не боялся членовредительства, то схватил бы ее в объятия и целовал до тех пор, пока она не забудет свой гнев.
Эта женщина явно испытывает пределы его терпения. И все же ему хватит сил одолеть ее упрямство.
Сэм подошел к ней совсем близко и обхватил ее за плечи.
— Я люблю тебя, Фиона, — сказал он, глядя в ее расширившиеся от удивления глаза. — Это кое-чего стоит.
— Говорить ты умеешь, — саркастически сказала Фиона, но в ее глазах стояла боль. — Но слово не воробей.
— Я никогда не называл тебя подстилкой.
Фиона быстро отвернулась, но Сэм успел заметить, что в ее глазах блеснула искра надежды. Он ждал и чувствовал, что ее решимость слабеет. Широко расправленные плечи Фионы слегка ссутулились. Но лишь на пять секунд.
Потом она презрительно фыркнула и вырвалась. Разделявшее их расстояние было куда больше физического. Над Сэмом нависла угроза поражения.
— Мне так не показалось. — Фиона положила очки в сумочку и повернулась к нему. Ее лицо было искажено обидой и гневом. — Пока мы были вместе, нам было хорошо, — сказала она и направилась к своей машине, припаркованной возле подъезда. Сэм следовал за ней. — Но настала пора понять, что мы не подходим друг другу, и разойтись в разные стороны. — Она потянулась к ручке дверцы.
Сэм положил ладонь на ее руку, не давая открыть дверцу. Если бы она хотела расстаться, то говорила бы другим тоном и в ее глазах не блестели бы слезы, подумал он, понимая, что еще ничего не потеряно.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он. — Скажи, что я должен сделать. Потому что я сам не имею об этом представления.
Фиона медленно покачала головой из стороны в сторону, и сердце Сэма сжалось от страха. Черт побери, он знает, что Фиона любит его, так почему она стремится уйти? Да, он свалял дурака, но она не дает ему возможности исправиться.
— Я хочу того, что ты мне дать не можешь, — прошептала она.
Сэм бережно провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
— Фиона, ты уже забрала мое сердце. Разве этого недостаточно?
Она закусила губу и крепко зажмурилась. У Сэма перехватило дыхание.
— А если нет? — спросила Фиона, открыв глаза. — Я не тот человек, которого можно положить на полку и снять когда понадобится. Все детство я считала себя существом второго сорта. Это больно. Пожалуйста, Сэм. Не заставляй меня снова испытывать то же чувство. Я этого не выдержу.
И только тут до Сэма дошло, какую глубокую рану он ей нанес. Позволив Фионе поверить, что она ничего для него не значит, он нечаянно разбудил дракона, которого Фиона так и не смогла сразить. О Боже, почему он не понял этого раньше? Ее упрямое стремление к совершенству. То, как она реагировала на каждый уход Сэма, верившего, что он нужен всем. Каждый его уход воскрешал в Фионе ребенка, обиженного невниманием отца, а он, Сэм, даже не догадывался об этом.
Инстинкт, развившийся за долгие годы, заставлял его желать загнать чудовище обратно в пещеру и защитить Фиону, но Сэм знал, что это выше его сил. Она сама должна победить своего дракона, иначе старые раны не заживут никогда. Впрочем, это не обязательно делать в одиночку. Если Фиона позволит, он будет рядом и поддержит ее своей любовью.
Сэм обнял ее за щеки и заставил поднять лицо.
— Фиона, ты никогда не будешь для меня существом второго сорта. Клянусь тебе.
— Я знаю, это звучит эгоистично...
— Нет. Не думай так. Если бы ты была эгоисткой, то предъявила бы мне ультиматум. Но ты не требовала, чтобы я бросил свою работу или свою семью, правда?
— Я бы никогда не потребовала бросить то, что тебе дорого.
Он наклонил голову и поцеловал ее в губы.
— Тогда не требуй, чтобы я бросил тебя.
Ее нижняя губа задрожала. Он ждал, что она заплачет, но этого не случилось.
— Я люблю тебя, — еле слышно прошептала она. — Так сильно, что это пугает меня.
— Знаю, малышка, — сказал Сэм и привлек ее к себе. — Потому что я и сам боюсь. Но мы справимся с этим. Верно?
Фиона кивнула, робко улыбнулась, обняла Сэма за шею и крепко прижалась к нему. Вцепилась так, словно не хотела отпускать, но Сэм ничего не имел против этого.
— Ты выйдешь за меня замуж? Скажи мне об этом сейчас. Ты для меня главный человек на свете и всегда будешь главным. Всегда! — повторил он.
— Да, я выйду за тебя замуж, Сэм Аллардайс! — прошептала Фиона.
Им было наплевать, что они стоят на самой середине подъездной аллеи. Сопротивляться пронзившему их обоих желанию было невозможно. Они смогли прервать поцелуй лишь тогда, когда послышался громкий гудок автомобиля.
— Я должен кое-что узнать. — Сэм потащил Фиону к подъезду. — Какие на тебе трусики?
— Хочешь посмотреть?
Он схватил Фиону за руку и привлек к себе. Когда зад Фионы прижался к его паху, Сэм выдохнул сквозь стиснутые зубы. Потом наклонил голову и поймал зубами мочку ее уха.
— Говори, — велел он. — Но не пытайся лгать. Я сразу пойму.
— Красные, — прошептала она. — Кружевные. Цвета спелой вишни.
Он испустил протяжный стон.
— Ты играешь нечестно, — сказал Сэм, когда она отстранилась.
Фиона повернулась к нему лицом. На ее полных губах появилась грешная улыбка, в глазах загорелся сладострастный огонек.
— А я и не собиралась играть честно.
