раздирающий душу крик. С отчаянной быстротой он устремился к Моховой Бороде и поспешно зарылся в бороду друга.
– Что случилось, золотко? – спросил Моховая Борода. Его голос дрожал.
А Полботинка под бородой трясся всем телом и не мог выдавить ни слова.
Тут подошёл Муфта, запихивая в муфту собранные листья трифоли.
– В траве что-то движется, – сообщил он встревоженно. Моховая Борода вздрогнул:
– Что в траве? Где в траве?
– Где Полботинка взлетел в воздух, – пояснил Муфта. – Там в траве что-то движется.
– Движется, значит, – повторил Моховая Борода, в задумчивости наморщив лоб. – Так, значит, в траве что-то движется. Меня начинает это всерьёз интересовать.
Моховая Борода с облегчением почувствовал, что страх мало помалу отступает, и только Полботинка трясся под его бородой с прежней силой.
– Да перестань ты, наконец, – с укоризной заметил Моховая Борода. – Во-первых, дрожь унижает чувство собственного достоинства, а во-вторых, от этого у меня борода трясётся, как у старикашки.
– Но ведь это… – голосовые связки Полботинка постепенно возвращались в нормальное состояние, – эт-т-то, эт-т-то гадюка, это гадюка ползает в траве! Я наступил на неё, честное слово!
Голос Моховой Бороды сразу стал суровым.
– Ты наступил на гадюку! – сказал он с упрёком и небрежным движением вытолкнул Полботинка из-под своей бороды. – Да куда же твои глаза смотрели, курица ты слепая!
И Моховая Борода устремился туда, где трава колыхалась. Через мгновение он уже склонился над гадюкой и с нежностью говорил:
– Маленькая ты моя! Конечно, грубый Полботинка наступил на тебя, потому ты так и дрожишь. Полботинка топтал тебя своими ужасными голыми пальцами! Он же глупый, но ведь он не нарочно. Давай простим Полботинка, ладно?
Муфта украдкой подобрался к Полботинку и шёпотом спросил:
– Она тебя не укусила?
– Нет, – прошептал Полботинка. – Но чуть было не укусила. В последний момент я успел подпрыгнуть.
– Твоё счастье, – сказал Муфта с облегчением, но тут же по его лицу пробежала тень ужаса. – Смотри, что делает Моховая Борода!
– Ох, беда! – воскликнул Полботинка.
– Берегись, Моховая Борода! – крикнул Муфта. Моховая Борода поднял гадюку и стал на неё дуть.
Не обращая никакого внимания на тревогу друзей, он тихо бормотал:
– Боль вороне, хворь сороке, наша Матильда скоро поправится.
– Почему ты называешь её Матильдой? – спросил Муфта, успевший прийти в себя.
– А что, разве она не похожа на Матильду? – улыбнулся Моховая Борода. – По-моему, Матильда как Матильда, у неё красивое имя.
С этими словами он спокойно сунул гадюку в карман.
– Послушай, – побледнел Полботинка, – надеюсь, ты не собираешься взять её с собой?
– А почему бы и нет? – нахмурился Моховая Борода. – Разве не может она неделю-другую пожить в моём кармане?
– Неделю-другую?.. – поперхнулся Муфта.
– Да, да, – решительно заявил Моховая Борода. – Недели две, пока не поправится окончательно.
Муфта и Полботинка поняли, что переубедить Моховую Бороду невозможно, и тяжело вздохнули.
– Поскорей бы выпить успокаивающего отвара, – пробурчал Полботинка.
Он направился к кустику валерианы и вырвал его. И они двинулись в обратный путь.
Впереди Моховая Борода, за ним, шагах в двадцати, Муфта и Полботинка.
Полботинка проявляет беспокойство.
Добравшись до машины, накситралли первым делом сварили себе успокаивающего отвара. И как только отвар немного остыл, выпили его без сахара.
– Теперь надо немного подождать, – сказал Моховая Борода. – А там видно будет, как подействует.
Они прождали довольно долго, но, увы, ни Муфта, ни Полботинка никак не успокаивались. Напротив – всё чаще они бросали беспокойные взгляды на карман Моховой Бороды. Карман шевелился.
Крохотное облегчение Муфта и Полботинка почувствовали лишь после того, как Моховая Борода взял из машины молочный бидон и заявил, что пойдёт в деревню за молоком.
– Так, – сказал Муфта, слабо улыбаясь. – До сих пор мы всё больше пробавлялись отваром и ягодным соком, а теперь, выходит, что…
– Что ты собираешься стать молокососом, – закончил Полботинка недоговорённую фразу.
