Одиссей остался жив, получил прощение от египетского правителя, провел там несколько лет и разбогател.
Только разразившаяся буря и крушение корабля спасли Одиссея от продажи в рабство пиратом-финикийцем. Одиссей рассказывает о том, что при крушении корабля волны вынесли его к острову, где обитали феспроты (греческое племя, жившее в Эпире). Царь феспротов отнесся к нему милостиво и отправил его далее на корабле. С трудом бежал Одиссей с корабля феспротов, где команда попыталась продать его в рабство.
Такую же историю поведал Одиссею свинопас Эвмен. В детстве, будучи сыном царя Ктесия, он жил на острове Сира. К нему была приставлена в качестве няни и служанки молодая финикийская рабыня. Далее в поэме следует типичный для тех времен рассказ о действиях пиратов – морских разбойников, как греков, так и финикийцев:
Финикийцы поклялись доставить рабыню в Финикию. Когда финикийский корабль был подготовлен к дальнейшему плаванию, она, получив условный знак от финикийцев, укрылась на нем, захватив с собой своего подопечного Эвмея и золотые кубки из дома правителя Ктесия. Финикийский корабль приплыл в Итаку, где пираты продали мальчика Лаэрту, отцу Одиссея.
Неприязнь к финикийцам, торговым и политическим конкурентам древних греков, отразилась и в сочинениях Геродота (родился около 484 года, умер между 431 и 425 годами до н. э.); знаменитый древнеримский оратор и политический деятель Цицерон назвал его «отцом истории». Уже на первой странице своего эпохального сочинения «История» Геродот рассказал о событиях, связанных с финикийскими купцами-пиратами (эти события произошли задолго до времени жизни историка). Упоминает он и об ответных действиях эллинов, которые также имеют характер пиратских поступков:
«1. По словам сведущих среди персов людей, виновниками раздоров между эллинами и варварами были финикияне. Последние прибыли от так называемого Красного моря к Нашему морю[5] и поселились в стране, где и теперь еще живут. Финикияне тотчас же пустились в дальние морские путешествия. Перевозя египетские и ассирийские товары во многие страны, они, между прочим, прибыли в Аргос[6]… На пятый или шестой день по их прибытии, когда почти все товары уже были распроданы, на берег моря среди многих других женщин пришла и царская дочь. Ее имя было Ио… Женщины стояли на корме корабля и покупали наиболее приглянувшиеся им товары. Тогда финикияне по данному знаку набросились на женщин. Большая часть женщин, впрочем, спаслась бегством. Ио же с несколькими другими они успели захватить. Финикияне втащили женщин на корабль и затем поспешно отплыли в Египет.
2. Так-то, говорят персы, Ио попала в Египет. Эллины же передают это иначе. Событие это послужило первой причиной вражды. Затем, рассказывают они далее, какие-то эллины (имя они не могут назвать) прибыли в Тир Финикийский и похитили царскую дочь Европу. Должно быть, это были критяне. Этим они только отплатили финикиянам за их проступок.[7] Потом эллины все-таки снова нанесли обиду варварам. На военном корабле они прибыли в Эю в Колхиде и к устью реки Фасис. Завершив там все дела, ради которых прибыли, эллины затем похитили царскую дочь Медею.[8] Царь колхов отправил тогда в Элладу посланца с требованием пени за похищенную и возвращения дочери. Эллины, однако, дали такой ответ: так как они сами не получили пени за похищение аргивянки Ио, то и царю ничего не дадут».
Писатель и историк Александр Борисович Снисаренко считает, что слово «пират» родилось в Греции. Этим словом пользовались античные историки Полибий (около 200 года – 120 год до н. э.) и Плутарх (родился между 46 и 51 годами н. э., умер между 120 и 130 годами н. э.). Снисаренко выводит исток слова «пират» от понятий «пытаться овладеть чем-либо, нападать на что-нибудь», «пытаться захватить (или штурмовать)», «совершить покушение или нападение на кораблях».
А в речь древних римлян слово pirata перешло из греческого именно в значении «морской разбойник» (для обозначения вообще разбойника или грабителя у римлян употреблялось другое специальное слово).
На побережье Средиземного моря, главного моря античного мира, располагалось множество пиратских сообществ, размещавших свои базы вдоль морских торговых путей, связывавших древние страны этого региона. В восточной части моря прославились своей стремительностью нападения и жестокостью киликийские и финикийские пираты, в Адриатическом и Ионическом морях наводили страх на морские купеческие караваны иллирийские пираты, в Тирренском море – этрусские и карфагенские пираты. Не отставали от них в жестокости и беспощадности и другие пиратские сообщества, включая и древних греков, промышлявших этим древним промыслом в первую очередь в Эгейском и Ионическом морях.
Основав в ходе «великой греческой колонизации» VIII–VI веков до н. э. многочисленные колонии на побережье Италии, Сицилии, Корсики, на средиземноморском побережье Франции и Пиренейского полуострова, а также на берегах Черного и Азовского морей, древние греки распространили пиратскую деятельность на все остальные моря ойкумены – известного им обитаемого мира.
Таким образом, морской разбой всегда в Древнем мире сопутствовал войнам, а вернее, сливался с ними и был в почете у древних наравне с военными действиями против чужестранных людей. Ведь и морской разбой, и войны предполагали получение одинакового результата. Женщины и дети составляли лучшую часть добычи, их стремились захватить в максимальном количестве.
Вместе с тем пираты являлись конкурентами в захвате ценной добычи для многих властителей Древнего мира, пиратские действия приводили к упадку торговли, доходы от которой были важным источником богатства этих властителей. Все это влекло за собой обострение борьбы ряда древних владык с чужеземными пиратами.
В VII–VI веках до н. э. характерным для эллинского мира было повсеместное утверждение такой формы правления, как раннегреческая тирания. Великий древнегреческий философ Аристотель (384–322 годы до н. э.) в своем труде «Политика» довольно образно охарактеризовал особенности этой формы правления:
