Солженицына в одном томе, чтобы читатель увидел, что у нее позаимствовал Солженицын и как его трактовка событий отличается от ее позиции, чтобы понял, чьи аргументы весомее. Но в ЦК партии идею не оценили. Секретарь ЦК по идеологии М. В. Зимянин посчитал, что такой подход будет служить пропаганде солженицынской книжки. «Августовские пушки» вышли в свет отдельной книгой в 1972 г. в издательстве «Молодая гвардия». Это был первый ход в стиле «паблик рилейшнз» на поле идейно-пропагандистского противостояния.
Через полтора года в той же «Молодой гвардии» 100-тысячным тиражом вышла книга Н. Н.Яковлева «1 августа 1914 года». Разошлась она мгновенно. Критики набросились на яковлевскую книжку, уличая автора в отступничестве от академически-партийных канонов.
Дальше была публицистическая книжка «ЦРУ против СССР» – идея Бобкова, воплощение Яковлева. Оперативная библиотека КГБ, материалы разведки и пятого управления работали на автора. В этой книге была предсказана и ситуация, связанная с последующим распадом Советского Союза. Четыре издания общим тиражом 20 млн экземпляров выдержало это произведение. В ряду героев – американское Центральное разведывательное управление, писатель А. И. Солженицын, академик А. Н. Сахаров. Много страниц о солженицынском «Архипелаге ГУЛАГ», который Бобков и Яковлев рассматривали не как литературу, а как средство «психологической войны».
Партия как огня боялась живой дискуссии с оппонентами реального социализма, в первую очередь с так называемыми диссидентами – представителями инакомыслящей интеллигенции. В 1970– 1980-е годы Бобков не раз готовил записки в ЦК КПСС, где звучали предложения вступить в прямую полемику с академиком А. Н. Сахаровым, профессором И. Р. Шафаревичем, историком Р. А. Медведевым и другими известными по тем временам оппозиционерами. Но партийные идеологи и пропагандисты настаивали на репрессивных мерах в отношении оппонентов и возлагали ответственность за них на КГБ.
Изобретательный политический сыск не является исключительной особенностью тоталитарных обществ. Его яркие примеры можно найти и в либеральных странах, причем не только в сфере репрессивных действий против объективного врага. Существуют и объективные потребности, в том числе по сбору информации, изучению настроений. Подобные потребности вырастают из такой политической задачи, как социальный контроль масс. Западные социологи обосновывают его необходимостью контроля за комфортным поведением людей в границах общественных институтов, подчинения индивида социальной группе. Ибо без этого невозможна стабильность общества, устойчивость правящего режима. Социальный контроль – это и организация усвоения человеком определенной культуры, и массированное влияние на него средств массовой информации, образа жизни, это и система санкций, т. е. воздействие на индивида в случае нарушения им тех или иных групповых и общественных норм. Теоретики говорят как о физических, экономических санкциях, так и о манипулировании вкусами, настроениями, сознанием, поведением людей, т. е. когда система отношений с общественностью «работает» на снятие общественно-экономических и общественно-политических противоречий в процессе политической и экономической конкурентной борьбы.
В этой борьбе всегда ищут союзника в лице политического сыска. История запечатлела, как разваливали с помощью политического сыска левые организации и антивоенное движение в США, как нейтрализовали лидера чернокожих Мартина Лютера Кинга, как снималось противоречие в противостоянии власти и общественных сил. Не менее масштабной была борьба с диссидентами в Советском Союзе, когда органы политического сыска выстраивали систему контрпропаганды (против сочинения А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» – книга Н. Н. Яковлева «ЦРУ против СССР»). В гитлеровской Германии в 1930-х годах служба безопасности обеспечивала пропагандистские акции Геббельса. Х. Арендт уверяет, что в тоталитарном обществе властные структуры неустойчивы, если пропаганда не поддержана давлением организации (т. е. партией, спецслужбами, разными обществами, союзами, фондами) [1,470]. Однако следует посмотреть на организацию как на деятельность органов сыска, обеспечивающих эту самую пропаганду. Эти органы организуют обратную связь, изучают настроение людей, реакцию населения на пропагандистские акции, изолируют «контрпропагандистов». Именно этим занималась нацистская служба безопасности. Все это сплав «паблик рилейшнз» (отношений с общественностью) и политического сыска, выплавленный историческими обстоятельствами.
Когда социальный контроль масс все больше зависит от СМИ, всемирной информационной сети Интернет, социологических опросов и агентурных данных, то задачи политического сыска смещаются в направлении мониторинга информационных потоков, общественного мнения и настроений в обществе и особенно в направлении радикальных групп. Подобные группы часто лишены такой трибуны, как средства массовой информации. Поэтому заявить о себе они пытаются агрессивными, запоминающимися акциями, а то и терактами. Пример тому – террористическая активность партии эсэров в Советской России в 1918 г. Политические и националистические экстремисты могут раскачать общественное мнение, если не натолкнутся на противодействие органов сыска. Параллельно другими методами, но из того же арсенала профессионалы сыска влияют и на владельцев СМИ, на информационные потоки для того, чтобы обеспечить социальный контроль, который приобретает совершенно иное качество.
Развитие пропаганды, как уже отмечалось, привело к новому виду политико-идеологической борьбы –
Информационная война – это не только соответствующая информационная техника, но и технологии создания информационных продуктов на основе современных цифровых технологий для воздействия на людей, формирования общественного мнения в отношении тех или иных событий. При прежних средствах воздействия на человека (дезинформация, слухи, провокация) принципиально изменились средства транслирования информации. Они теперь способны доносить любую информацию до аудитории, минуя границы. Использование спутников прямого вещания, других глобальных средств коммуникации позволяет напрямую влиять на население разных стран и регионов. Это придает совершено иное качество процессу воздействия на людей, доведения до них выбранных ценностей и идей. В этих же рамках могут действовать в стране и некоторые некоммерческие организации, поддерживаемые из-за рубежа.
Здесь преследуются цели влияния на эмоции, мышление, принятие решений. И не только отдельных людей, но целых социальных групп и больших масс. Специалисты информационных войн стремятся проникнуть в чужое информационное пространство и установить над ним контроль. Когда запускаются определенные слухи, провокационные сообщения, то эффект от них порой бывает более разрушительный, чем в ситуации социальных конфликтов. Например, в 1995 г. мексиканские финансисты потеряли 6 млрд долл. в течение шести часов из-за распространенного известной мировой информационной системой сообщения о якобы возможном армейском путче в Мехико, которого, естественно, не было. Еще большую угрозу представляют сообщения, направленные на большие социальные группы, на население страны. Сегодня спецслужбы обладают соответствующими технологиями, которые позволяют нейтрализовать угрозы информационных войн. Для этого они изучают особенности информационных ресурсов противника, его технические и технологические возможности ведения информационных войн, обеспечивают защиту информационных систем своей страны.
Вместе с информационными войнами в XXI в. обостряются угрозы
