На нижнем этаже, справа от лестницы, помещается примечательная лавка, владелец которой — человек не менее примечательный: высокий, худощавый, сутулый, с большими бледными ладонями, длинной бородой и локонами возле ушей, черными глазами и узким белым лбом. На голове он носит засаленную шляпу с круглыми полями. Его зовут Исак Якоби, и каждый четверг он обедает у фру Хелены Экдаль. Фрекен Эстер называет его противным грязным евреем и с удовольствием рассказывает Александру, что он убивает маленьких детей и пьет их кровь. Александр не верит фрекен Эстер, но благодаря её россказням и без того таинственная личность Исака вызывает у него ещё большее любопытство.
Лавка тоже обладает магической притягательной силой. Когда ты входишь туда, толкнув стеклянную дверь, звенит колокольчик. За прилавком в черном кресле-качалке сидит Исак Якоби, обычно он читает книгу с незнакомыми письменами. Фанни и Александр часто бывают в лавке еврея. Аманда туда никогда не заходит, она говорит, что там дурно пахнет, а во внутренней комнате лежит разложившийся труп. Отчасти это правда. В комнате, где Исак Якоби хранит самые драгоценные для него предметы, в стеклянном ящике покоится мумия. Фанни и Александр каждый раз просят показать им мумию, вид у нее жуткий, с лица сняты золотая маска и повязка, видны волосы, уши, остатки губ, улыбающийся рот и длинный сломанный нос. Помещение лавки уходит в глубь дома, окна в многочисленных комнатах грязные, частично забитые досками, их закрывают пыльные занавеси. На длинных полках, на больших столах, на полу и под потолком — тысячи самых разнообразных предметов. Никто никогда не слышал, чтобы еврею удавалось хоть что- нибудь продать. Но никто и не видел, чтобы он что-нибудь купил. Все это сплошная тайна.
Двор живет богатой и разнообразной жизнью. Это относится и к животным, и к людям. Воробьи беснуются на каштане или пируют на кучах лошадиного навоза, бесчисленные жирные кошки проводят дни в беззаботной праздности среди мышей и крыс, дети и собаки валяются на гравии и блеклой неухоженной траве. Дворник и привратник пьянствуют за уличным сортиром возле конюшен под ядовитые реплики женщин с пивоварни.
Детям семьи Экдаль запрещено играть во дворе. Под присмотром хромой, но веселой Май они шествуют в Городской парк, где к их услугам подходящее общество и приличествующие их положению горки песка.
РОЖДЕСТВО
Ещё со времен Оскара Экдаля Первого стало традицией в час дня в Сочельник давать «Представление о Радостном Рождестве Христовом». По этой традиции на представление собирается так же много народу, как и на рождественскую заутреню в Домском соборе. Присутствуют даже епископ Эдвард Верг?рус и бургомистр Фальстрём, губернатор Пансаршерна, Ректор Магнификус Адам Боэтиус и множество других выдающихся граждан со своими семействами.
Представление идет к концу. Мария, Иосиф и дитя спят в своей хижине. Слышится небесная музыка, сцену заливает свет, и с колосников медленно опускается одетый в белое Ангел в окружении Ангелов поменьше, самых разных размеров. Это Первая Дама театра Эмили Экдаль, уже много лет исполняющая эту важную роль. Ангелочков играют её дети Аманда, Александр и Фанни и их кузина Енни. Когда Ангелы приземляются на мостик, расположенный на уровне крыши хижины, просыпается Иосиф, которого незатейливо, но достойно играет директор Театра, Оскар Экдаль. Такова традиция, и Оскар приносит себя в жертву.
Ангел:
Брось, Иосиф, страх пустой,
всегда с тобою Ангел твой,
тебе его не виден шаг,
но при тебе он на часах.
Послал тебе со мною весть
Творец всего, что в мире есть.
Марию с чадом надобно будить,
отсюда прочь скорее уводить.
Занёс уж длань злодейскую свою
Царь Ирод над младенцем в сем краю.
Иосиф:
Я все в уме запечатлел
и сделаю, как ты велел.
Господней милости хвала,
что сына моего спасла.
Все выступающие устремляются на сцену. Оркестр исполняет несколько тактов из рождественского хорала. Эмили собирает вокруг себя всех четырех детей и с улыбкой обращается к публике.
Эмили:
На этом представление кончается,
а всяко дело ведь концом венчается.
Иосиф сына Божья прочь унес,
и был спасён Иисус Христос.
В сей пьесе дан урок нам свят,
что Божьи ангелы хранят
мужей, и ясен, и малых чад.
Дева Мария, которую играет Ханна Шварц, раскрывает объятия. Вот уже три года, как она перешла на роли инженю, и популярность её велика, особенно среди пожилых джентльменов.
Ханна:
На Рождество пусть каждый дом
сияет светом и добром.
Теперь настала очередь самого старого и самого выдающегося актера театра, господина Филипа Ландаля, — ему семьдесят три года. Он шуршит шпаргалкой (чёрт, с этими короткими стихотворными репликами такая морока).
Филип:
На Рождество родители и дети
пусть веселятся в лучезарном свете.
Вперёд выходит Александр Экдаль. Ему десять лет, он бледен, худ, волосы чуть жидковаты, крупный нос, синие близорукие глаза, широкий рот, который часто растягивается в скошенной, смущенной улыбке.
Александр (откашливается):
Пускай не скроет сумрак ничего,
пускай для всех сияет Рождество1.
Занавес опускается под бойкие аплодисменты, которые, однако, быстро затихают, потому что все спешат домой к праздничному столу. Занавес опускается в последний раз, и актеры поворачиваются к правой кулисе. Оттуда появляется Густав Адольф Экдаль, излучающий доброжелательность и повышенное кровяное давление, в сопровождении четырех хорошо подкрепившихся официанток с подносами, уставленными всевозможными яствами; за официантками следуют четыре официанта с чашами горячего пунша, обжигающего вина и только что снятого с огня глинтвейна. Последней входит Альма Экдаль (рослая жена Густава Адольфа) вместе со своей восемнадцатилетней дочерью Петрой, точной копией веселой мамаши. Они с трудом тащат открытый кожаный чемодан с рождественскими подарками персоналу Театра и
