Я дотронулась до ладони. Подняла, целуя пальцы. Он нахмурился, выдыхая с шумом. Наклонился ближе.
- Ты знаешь, зачем была нужна мне. Не прошло и пяти дней с нашего знакомства, я уже перестроил все продуманные планы. Когда мы нашли Горана, после Умена… - Впервые его голос сорвался. Он выдохнул. Я же вдохнула. - Когда в очередной раз ты заставила недоумевать, как презирающий меня человек может так просто все прощать и рисковать ради меня, ты снова простила… я не мог тебя отпустить. Я сделал, что сделал и все, кто знает об этом – правы. При ланитах со мной бы не церемонились. А ты снова защищала, несмотря ни на что. Ты ломаешь все, что я выстраивал. Злость и ненависть, лелеемые с детства, кажутся таким глупым, когда ты раз за разом прощаешь… Тогда, у Горана, я думал лишь о том, чтобы стать для тебя такой же необходимостью, какой ты стала для меня. Сотни раз потом я одергивал себя, усмехаясь. Но продолжал думать о тебе, наблюдать, ждать. До прошедшей недели. Когда же снова оказался рядом, успокоился. Ты не сможешь думать о нем всю жизнь. Я хотел просто быть рядом. Благо, впереди у меня век мамонта… Тебя же начало ломать. Я не предполагал. Не мог знать… Что я могу сделать сейчас, кроме как слушать тебя? Твоя боль – это моя боль. Ты себе даже не представляешь…
Я закрыла глаза, отворачивая лицо.
- И что сейчас происходит? Тебе некуда деваться – это понятно. Но я вижу совершенно не Дайан, из-за безвыходности позволившую удовлетворить себя.
- Я не хочу оставаться одна. Просто, не уходи.
Глубоко вздохнув, Ройс выпрямился. Перебравшись через меня, проскользнул под одеяло и обнял сзади. Зарылся лицом в волосы на затылке, прижимая к себе. Это мне следовало задаваться вопросом: «что с тобой?» Но ответ был слишком очевиден, и я закрыла глаза, успокаиваясь.
Это как тоненькая линия горизонта, практически невидимая. Вверху – небо: все возвышенное, радостное, светлое, что может испытывать душа. Внизу – земля: боль, слезы, злость и ненависть. Кто-то идет ровно по горизонту, гнушаясь радостно прыгать в небо, ловя пальцами листву, но и не опускаясь в глубины переживаний. А кто-то взлетает как птица на крыльях счастья, но и боль способна убить такого человека. Чем выше ты можешь подняться в радости, тем глубже разверзается пропасть возможных страданий. И поступки твои сродни колебаниям эмоций. И Петир шел по горизонту… А Ройс умел летать. Не надо было ждать признаний, чтобы видеть и ощущать его любовь.
Взяв его руку, я прижала к груди и закрыла глаза. Возможно, когда-нибудь я смогу тебе ответить. Но не сейчас.
