яснее от троекратного чтения не стал. Как ни странно, но и номер абонента, приславшего загадочное послание, на экране не высветился.
Если признать, что краткость сестра таланта, то автор «эсэмэски» талант таки имел. Всего два слова. Первое: Призрак. А второе… Второе Балдер чаще всего встречал на заборах и на дверцах кабинок общественных туалетов – но никак не в адресованных ему сообщениях. Нехорошее, в общем, оказалось слово. Обидное.
«Призрак – это я, – размышлял спецагент. – Значит, и … – тоже я? Но я не …!!! Я гетеросексуал! Вроде бы… Однако любая дезинформация может оказаться полезной, если заранее знать, что это лишь дезинформация… Я в данном случае уверен в ложности послания почти наверняка. Но в чем тогда моя польза? Не менее интересно – кто автор „дезы“? Очевидно, человек, которому известно и моё прозвище, и мой мобильный номер… Логично. Истина где-то рядом…»
Круг подозреваемых стремительно сужался. Балдер перебирал и отбрасывал их одного за другим.
«Спиннер? Едва ли… Спиннер не выносит слов, подобных …, ни в устной речи, ни в письменной… Смалли? Вроде раньше она не была склонна к таким шуточкам. К тому же она прекрасно знает, что я знаю, что я не …, и дезинформация не имеет смысла… Курильщик? Очень может быть… То-то он так вчера на меня поглядывал. Но зачем?»
И тут его осенило. Ну конечно же! Торопливо вытащив электронную записную книжку, Балдер пробежался пальцами по клавишам. Точно! Выражение «Призрак …» обнаружилось в кратком словарике кодовых фраз, который составил Балдер для общения с информатором Шпаком. Впрочем, неудивительно, что послание не удалось опознать с первого взгляда, – использовать в переписке его не довелось ни разу.
Смысл «эсэмэски» был прост: Все раскрылось! Спасайтесь!
«Черт… Бежать? Куда? Денег совсем нет… Автостопом на канадскую границу? Или лучше на мексиканскую?»
Паника оказалась недолгой. Через несколько минут тренированный мозг спецагента вновь начал мыслить холодно и логично.
«Стоп… Зачем бежать? Ведь я вроде ни в чем не виновен…»
Балдер мысленно перебрал все свои былые прегрешения: причиной для бегства они никак стать не могли.
«Совсем я заработался…» – понял Балдер. Но со Шпаком, тем не менее, произошло нечто странное. Если не сказать больше.
Пиво кончилось. От лангуста остались ножки да рожки – точнее, ножки да усики. Ну и плюс еще горстка пустой скорлупы.
Балдер вопросительно посмотрел на Терри. Хозяин сделал вид, что изучает пейзаж за окном. Балдер понял, что предлагать вторую порцию ему никто не станет. Жаль… От утренних прогулок на свежем воздухе аппетит разыгрался, расшалился, – и единственное членистоногое по-менски раздразнило его аппетит еще больше.
Спецагент вздохнул, отставил пустую кружку… И принялся за ножки и рожки. В смысле, за ножки и усики. Усики лангуста показались малопривлекательными и некалорийными. А вот ножки обитателя морей внушали надежду. Балдер отложил щипцы, чересчур громоздкие для тонких конечностей, и пустил в ход челюсти.
Хрясь!
Во рту вспыхнула и тут же погасла резкая боль. Балдер с тоской заподозрил, что сломал зуб.
Предчувствия его не обманули. Вскоре на тарелку лег обломок коренного зуба. Балдер затосковал еще больше. Зубных врачей он не любил с детства. Умом понимал их нужность и полезность, – но не любил.
Однако странно… Хомо Сапиенс стоит на эволюционной лестнице куда выше лангуста, дентин и эмаль его зубов заметно превосходят твердостью хрупкий панцирь членистоногих… Что бы это значило?
Не желая больше рисковать, спецагент расковырял остаток коварной конечности вилкой.
И замер от удивления. В лапе лангуста наряду с мясом обнаружился и абсолютно инородный предмет. Очень похожий размером и формой на небольшую желатиновую капсулу с каким-нибудь лекарством. Однако – металлический. Странный сплав синеватого оттенка Балдер опознать не смог.
Заинтригованный, он распотрошил остальные лапки – но других инородных предметов не нашел.
Сердце Балдера учащенно забилось. Он вновь оказался на пороге какой-то тайны. Лангуст с непонятным (а вдруг внеземным?) имплантантом – такая находка стоила сломанного зуба…
Он немедленно подступил к Терри с расспросами о происхождении его коронного блюда. Но диалог не сложился. Хокинс явно заподозрил, что фэбеэровец намекает на добавку. Нехотя буркнув адрес поставщика лангустов, хозяин торопливо скрылся в подсобке.
Балдер не расстроился. Тщательно упаковал находку в носовой платок и покинул гостеприимное заведение, бросив на прощание хмурой Элли:
– Приплюсуйте к моему счету! И больше не исчезайте!
Когда за спиной знакомо зацокали по коридору каблучки, Балдер не оторвался от созерцания расстилавшегося за окном Эдгар-Гувер-билдинга пейзажа. Лишь громко просвистел музыкальную цитату из одного бродвейского мюзикла: «А я милую узнаю по походке…»
– Не свисти, Балдер! – строго сказала Смалли. – Денег не будет!
– Как?! – мгновенно обернулся спецагент. – Спиннер же обещал: казначейство уже перечислило все долги по зарплате!
– Так это же пословица…
– То есть? Обещанного Спиннером три года ждут?
