Илис ту поддержку и направление, в которых она нуждается, человек с которым она будет счастлива. Но вы должны понимать, что если выйдет… промашка, и Илис вдруг решит вернуться в семью, то это будет ужасно, мой брат добросердечный человек и не сможет ей отказать, и это станет еще большим мучением для них обоих.
— Да, я понимаю… Ваш брат готов пожертвовать своей гордостью в обмен на свободу. Полную свободу, — выделил он.
— Совершенно верно, — мы поняли друг друга.
— Что ж не буду скрывать, есть подходящие кандидатуры. Но вы должны понимать, что просите меня о риске — сейчас у нас все тихо и спокойно, в равновесии, а вы предлагаете мне устроить извержение «вулкана страстей», и результаты никто гарантировать не может, ведь это взрослые, самостоятельные люди.
— О, я все понимаю, более того, задача еще усложняется тем, что срок всего десять дней.
Господин Безупречность изобразил недоумение, но в его глазах явственно мелькнул спортивный азарт.
— Давайте прогуляемся по магазинам, — с многозначительной улыбкой предложила я.
— Ну что ж, давайте.
Мы шли по галерее, но Хитроу не спешил заходить ни в магазин техники, ни в ювелирный, ни даже в антикварный, чего я особо опасалась, он шел в задумчивости, я молча шла рядом.
— Я вот чего боюсь, — вдруг сказал он, — чтоб они не поубивали друг друга, если не убьют, то потом уж точно никогда не расстанутся, готов спорить на что угодно.
— Но ведь она иностранка, ее нельзя вызывать на дуэль, — удивленно ответила я.
— Ох, леди некст Викен, госпожа Скинис-Бялко иногда ведет себя так, что хочется открутить ей голову вопреки всяким кодексам.
Да, с этим утверждением не поспоришь.
— Но ведь вы прекрасный специалист, я уверена, вы сможете справиться и подготовить этого вашего кандидата.
— Спасибо за доверие. Десять дней… Ну что ж… А вот мы и пришли…
Мы стояли перед маленьким магазинчиком одежды, очень дорогой одежды. Мужские костюмы и длиннополые френчи, женские платья, жилеты, курточки, все было с изменяющимися вставками или же целиком из изменчивой ткани. Все вещи были очень красивы, безвкусицы, подобной той, что мы видели на Тропезе, не было. Я невольно засмотрелась на длинное облегающее платье изображавшее полет лепестков сакуры, лепестки просто кружились в вихре вокруг фигуры, то вдруг прилипали к ней, на доли секунды обрисовывая тело, то уносились прочь. То что это всего лишь ткань, просто не верилось. Это был шедевр.
— Да, я тоже восхищаюсь этим платьем, — заметил Хитроу.
Но мы пришли не за этим, про себя закончила я. Мы прошли к мужской одежде, я сразу догадалась, к чему меня подводил господин Безупречность. Темно синий почти черный комплект из брюк со стрелками и длиннополого френча, дополненный белоснежной шелковой рубашкой, на подоле, рукавах и стойке френча переливались и двигались сине-стальные, угловатые узоры, в целом это выглядело великолепно, и Хитроу в нем будет неотразим. Да…, а стоило все это счастье, как полгода аренды квартиры Ронана.
— Какой замечательный костюм и рубашка, — заметила я, — я пожалуй, куплю этот комплект в подарок своему младшему брату, он брюнет, как и вы, не согласитесь ли примерить?
Конечно же согласился.
— Надо же, как вам идет, ничего даже ушивать не потребуется. А для брата наверное придется чуть укоротить брюки, он на самую малость ниже вас, — я трепалась для отвода глаз.
— Рад, что смог помочь вам с выбором подарка.
Угу, подарка тебе, разоритель.
Вышла я из магазина с пакетом и мы стали прощаться.
— Десять дней — одними губами произнесла я.
Хитроу согласно склонил голову.
— У нас скоро праздник, день рождения Первого… — вскользь заметил он.
— Да, и когда?
— Да вот через три пятидневки.
Ну и отлично, сначала развод, потом костюм.
Мы расстались с Бялко-Хитроу вполне довольные друг другом.
На обратном пути я набрала Ронана.
— Привет, в наушнике?
— Да.
— Так вот, братец, следующие десять-двенадцать дней ты безумно занят, и Лана занята.
— Угу, конечно, времени не хватает даже на сон, я все время на работе.
— Да.
Ну что ж, осталось только ждать и надеяться, что Бялко-Хитроу действительно не дурак, и сможет выполнить задуманное. Моя совесть была чиста, я даже радовалась тому, что у Илис появился шанс найти мужчину своей мечты — сильного и властного, но заботливого, такого который возьмет ее за шкирку и потащит в нужном направлении.
Итак, отсчет пошел. Дни я проводила за решением задач, без Даниэля, «причесывавшего» и структурировавшего данные, было тяжело, но тем не менее я справлялась и это наполняло меня какой-то тихой, успокаивающей гордостью. Я ценна и сама по себе… без консорта. Ночи же — в кровати Аррена. Начав «раскачиваться», он вырубался, как только его голова касалась подушки. Утром я мягко его будила, мы перебрасывались парой фраз и разбегались.
Голосовой браслет у меня был выставлен на режим сообщений, Илис пыталась ко мне пробиться, оставляла просьбы о встрече, но я не перезванивала. Лана с детьми была на побережье, в каком-то маленьком городке типа Индиго Найт и вызвонить ее тоже было невозможно. Илис оказалась в пустоте, и ей пришлось самой принимать решение, зацепиться за кого-то и переложить ответственность не удалось.
Шел девятый день, на этот раз я билась над тем, кого из кандидатов — Хитроу принять в семью. Да, Первый в семье принимает решения и о том, кто семье нужен, а кто нет, от многогранности и необычности некоторых задач просто голова шла кругом. Утешало одно — что это все понарошку, вся информация в задачах была сто-сто двадцатилетней давности. У меня складывалось впечатление, что не один некст или кандидат в нексты бился над ними, может Аррен или Криста тоже так сидели, обхватив голову руками, и не знали, кого же выбрать и как свой выбор обосновать. И вот мои раздумья были прерваны сообщением Эзры.
— К вам госпожа Скинис-Бялко, настоятельно требует встречи.
— Пусти.
Прорвалась таки, ну что ж…
— Ара-Лин, почему ты не отвечаешь мне? Почему не перезваниваешь? — с порога спросила она.
Я одарила ее рассеянным взглядом, особо играть не пришлось.
— Потому что я работаю. Я ни с кем сейчас не общаюсь, даже с Ронаном и Ланой.
Илис опустила голову и прошлась по комнате.
— Что случилось? — спросила я.
Она не отвечала, молча мечась из угла в угол.
— Илис, не пугай меня. Что-то с Ронаном?
Она остановилась посмотрела мне в глаза и отвернулась закрыв лицо руками, потом громко набрав в грудь воздуха выпалила.
— Я люблю! Люблю другого, он Бялко, и мы… мы занимались любовью! И я люблю его, понимаешь, люблю! — в ее голосе послышались слезы.
— Тихо! — она вздрогнула от моего крика и обернулась — Тихо… — это уже я говорила сама себе, пришел мой черед слоняться по комнате, я ходила, обхватив голову руками.
