утешении, даваемом тем, кто кого-то утратил.
Смерть и погребение Сарры
Переход в вечную жизнь
Лицом к лицу со смертью Библиография
1.1 Человеческое происхождение (Антропогенез)
Введение
Зельнер в своей обзорной статье Lay Spirituality справедливо заявляет: «В ходе столетий христианская духовность принимала многие формы. Но есть одна важная форма, которую то и дело упускают из виду и недооценивают, — это духовность мирян» [95] . Такое пренебрежение понятно: сфера мирской духовности, в противоположность школам духовности и противодвижениям, едва задокументирована: форма ее передачи главным образом устная; она не располагает никакими монументальными зданиями (монастырями, соборами) и библиотеками; она не передается последователям, которые бы жили, следуя ее правилам [96] .
Чтобы освоить сферу мирской духовности, изберем три перспективы. Первая перспектива — диахроническая: мы попытаемся рассмотреть мирскую духовность в контексте иудео-христианской духовности. Вторая перспектива — синхроническая: мы попытаемся получить представление о так называемых аборигенных типах духовности. Третья перспектива — систематическая: мы проанализируем двухтомный справочник Dizionario di spiritualita dei laid (1981).
Диахроническая перспектива
Попробуем обрисовать феномен мирской духовности с помощью краткого исторического очерка [97] . В ранний период библейской духовности преобладала мирская духовность. В эпоху царств она была оттеснена официальной религиозностью, чтобы в изгнании вновь стать фактором выживания духовности Израиля. В христианской духовности мы наблюдаем подобное же волнообразное движение. В ранние века преобладала мирская духовность. По мере роста и развития церкви в Римской империи и становления Европы она оттеснялась на задний план. В наше время она вновь выходит на передний план — теперь уже как важный фактор выживания христианской духовности.
Времена патриархов. В своем исследовании Personliche Frommigkeit und offizieUe Religion, упомянутом выше, Райнер Альбертц показывает, как, в контексте семьи, которая в историях патриархов (Быт 12–50) была стабильной формой общества, культивировалось личное (но не индивидуалистическое) благочестие. Эта духовность определялась через такое отношение к Богу, в котором Бог именовался как «мой Сильный»*, то есть через такое отношение, при котором люди к Нему обращались как к Богу, который формирует каждую личность в материнской утробе, дает ей появиться на свет и ведет ее через всю ее жизнь. Это видно из их собственных имен, из их молитв и сказаний. Такой опыт личного отношения к Богу переживался в рамках духовности общины — в рождении и смерти, при наречении имени ребенку и при его отнятии от материнской груди, в воспитании детей и в браке, при освоении новых пастбищ и при уходе с них, в болезнях и опасностях, в собраниях и во взаимопомощи. Эта форма духовности получает свои религиозные понятия из «той сферы опыта, к которой она принадлежит, — из семьи. То, чего отдельный человек ждет от Бога и что он от Него получает, находит свою систему координат в том, что он узнал в годы детства от своих родителей о любви, привязанности и защищенности» [98] .
Времена царей. В период, когда семьи объединялись в родо-племенные союзы, прерванный владычеством Египта и ханаанских городов-государств [99] , и в период Израильского государства при династии Давида [100] мирская духовность была оттеснена на задний план. Стала доминировать официальная религия, которая «проявлялась главным образом в годовых празднованиях (как макрокульт) при крупных святилищах» [101] . Однако мирская духовность «характерным образом продолжала отличаться от ягвистской религии и ее официальных институтов» [102] . Личное отношение к Богу сохранялось в историях, молитвах и именах внутри семейной системы координат.
Изгнание. Когда в результате разрушения Иерусалима (в 587 году до н. э.) великая история официальной религии утратила доверие к себе, «на семейное благочестие это повлияло меньше всего», и это благочестие «приобрело
теперь смысл для народа в целом, далеко выходящий за пределы семьи» [103] . Мы видим, как духовность мирян обеспечила матрицу для выживания в критических условиях плена [104] . «Тексты времен изгнания парадигматически показывают, как личное благочестие может перенимать решающую функцию у официальной религии, когда та претерпевает кризис» [105] .
Послепленный период. В послепленную эпоху мирская духовность продолжала играть важную роль [106] . Мы можем это видеть по второзаконнической духовности. Наряду с уставами, касающимися народа в целом, существуют и предписания для семьи. Они касаются дома, который следует построить и в котором поселится семья; земледельческого хозяйства; семейной жизни; взаимной солидарности; воспитания; плодовитости и рождения детей; болезни и смерти [107] *. Второй Храм также оставляет место для перспективы мирской духовности, как мы можем видеть из собрания «песен восхождения» (Пс 119–133) [108] . Кроме того, в плену получила развитие новая духовная форма: дом учения. Основным принципом дома учения было умение читать. После разрушения Второго Храма именно этот принцип, а также тот факт, что элита потеряла свою инфраструктуру (храм), стали причиной того, что духовность мирян осталась преобладающей формой иудейской духовности.
Первые века христианства. В раннем христианстве преобладала мирская духовность. Иисус и Его первые ученики были мирянами. Мирской элемент усиливался тем фактом, что сами они находились далеко от Храма, «в Галилее языческой». Первые христианские общины, — во всяком случае, в диаспоре, — были небольшими группами, формировавшими домашние общины. Они воспринимали общину верующих как царственное священство (1 Петр 2:9). Все они без различий были причастны к телу Христову (1 Кор) [109] . В христианстве I века господствовало убеждение, что все крещеные образуют церковь: все принимали участие в церковной жизни, занимались богословием и обладали личной харизмой. Народ являлся субъектом литургии. После 313 года миряне выступали в качестве тех людей, которые несли христианство во все слои Римской империи.
Средние века. С начала Средневековья начинает преобладать дихотомия между теми, кто непосредственно связан с Христом и с небом (клирики и монахи), и остальными (миряне), которым позволено пользоваться земными благами: иметь собственность и вступать в брак. Гильберт из Лемерика видит церковь как единую пирамиду, «широкую внизу, где она охватывает плотских и пребывающих в браке, но узкую наверху, где она указывает на узкий путь для монашествующих и посвященных»16. Люди наверху — «духовные» (spirituales), посвятившие себя «духовным вещам» (spiritualia), люди внизу — «плотские» (camales), которые заняты «временными вещами» (temporalia). Миряне необразованны и недуховны, так как вступают в брак. Однако и находящийся в браке может быть более святым, нежели посредственный монах, так что духовный путь указан и мирянам! 17 Кроме того, был установлен принцип: через крещение все принадлежат телу Христа. Начиная с XII века, в результате демократизации школьного обучения происходит сдвиг в статусе мирян. Делаются переводы важных текстов на национальные языки. Мистики (Экхарт, Таулер, Сузо, Рюсбрук, братья и сестры из Devotio modema*) выражают свои мысли на национальных языках и дают место чувству и переживанию. «За пределами традиционных монашеских и клерикальных отношений миряне начинают
