прервали беседу и одновременно повернули к нему лица. Одна из них, высокая, темноволосая и темноглазая легко вскочила и склонилась перед ним в поклоне, обнажив полные белые груди с крупными сосками.
— Моя госпожа сейчас примет вас, дорогой граф!
Девушки вокруг засмеялись. Михаэль хрипло закашлялся и с трудом отвел взгляд в сторону.
— Велена! Не смущай нашего высокого гостя! — над залом поплыл густой бархатистый голос, и навстречу бирольцу, раздвигая шелка выплыла сама графиня Аскона. Ее круглое, как Первая Луна, чистое лицо лучилось добротой и спокойствием. — Все немедленно оденьтесь, бесстыдницы. Там, откуда прибыл наш дорогой гость не принято расхаживать обнаженными.
Графиня остановилась перед Михаэлем, вглядываясь в его лицо, и удрученно зашептала:
— О! Как вы изменились, дорогой кузен. Но вы совсем не бережете себя! Ваши ожоги! Ваши раны!
Граф склонил голову в приветствии и улыбнулся обожженными губами.
— Печи, графиня. Чугун и сталь. Приходится самому следить за производством. А вы все также прекрасны!
— Вы мне льстите, граф. — Аскона кокетливо улыбнулась, взяла Михаэля под руку и повлекла в глубину зала.. — Годы, знаете ли, берут свое. Там кольнет, там прихватит… Впрочем, вам должно быть, это совсем не интересно… Как жаль, дорогой кузен, что вы не были здесь раньше, сейчас, знаете ли, все не то… Вот к примеру, эти орхидеи… — Аскона подвела графа к напольной вазе с белыми цветами. Внутри каждого цветка сидело странное мохнатое существо, в голубую полоску. Существо поводило глазами бусинками, и подозрительно жужжало. От цветов исходил тяжелый пьянящий аромат. Биролец брезгливо поморщился. Аскона заметила его выражение лица и довольно рассмеялась.
— Вот и я граф… Мой муж, дарит мне все эти подарки, по-прежнему считая, что мне восемнадцать лет. Наверное, это должно доставлять мне удовольствие… Но увы, это не так…
Биролец посмотрел на графину снизу вверх и спросил:
— А где же сам достопочтенный хозяин замка?
Графиня задумчиво поджала красные яркие губы.
— Ах, Оскар! Вы совсем не знаете моего мужа, кузен. Он такой шалун. Наверное охотится где-то в лесах, или пьет со своими дружками в Маэнне… — Взгляд графини изменился, стал каким-то отсутствующим. Впрочем, через мгновенье она мило улыбнусь и быстро закончила, — Это не важно, все свои дела вы решите со мной, уважаемый кузен. Пока присядьте.
Аскона щелкнула пяльцами, одна из девушек подвинула широкое мягкое кресло, другая в это время наполнила бокалы вином. Граф осторожно кивнул и тяжело опустился в предложенное кресло. Аскона шелестя юбками села напротив, девушки тут же укрыли ее легчайшим пледом из тонкой шерсти и поднесли вино. Граф с каменным лицом осушил свой бокал одним глотком, словно это была простая вода, и проговорил:
— Дорогая кузина… Я хотел бы немедленно приступить к обсуждению сложившейся ситуации…
Графиня вопросительно посмотрела на бирольца.
— Но, Михаэль… Вы проделали столь долгий путь… Вы конечно же устали, и мы можем перенести нашу беседу на завтра.
— Нет, графиня. — Биролец осторожно поставил на стол хрупкий бокал. — Время не ждет. Промыслы требуют моего личного участия, и при всем моем уважении к вам, я не задержусь в Норке ни на мгновенье дольше того времени, что нам потребуется на решение всех проблем.
— Как скажите, дорогой кузен. — Графина любезно улыбнулась.
Биролец настороженно огляделся на снующих вокруг девушек и пробурчал:
— Я надеялся, что наша встреча будет носить более конфиденциальный характер…
— Конечно, граф, конечно. Я вполне понимаю вашу озабоченность. — Аскона хлопнула в ладоши. Девушки вокруг них засуетились, подхватывая разбросанную повсюду одежду, и бросились к дверям. Смех и разговоры стихли.
— Вы довольны, кузен?
Граф поднял глаза на одиноко сидящую за шитьем худенькую девушку, почти подростка, с длинными платиновыми волосами, закрывающими лицо.
— А эта?
Графиня оглянулась и нежно рассмеялась.
— Ах, эта… Это, мой кузен, мальчик. Иллар совсем обделил беднягу умом. Он тих и безобиден. Прекрасно вышивает и божественно играет на флейте. Я купила его совсем недорого у монахов, у Истребителей Зла. Беднягу волокли на костер, как пособника самого Джайллара. Мери, мой мальчик, подойди-ка сюда.
Подросток медленно встал, неловким движением расправил волосы, и покачиваясь направился к графине. Из уголка его губ стекала тонкая струйка слюны.
— О, Мери… Мой маленький Мери. Посмотрите, граф, какие у него чистые и гладкие ладони… — Графиня потрепала его пухлой рукой по щеке. Парень смотрел на нее огромными бессмысленными ярко- зелеными глазами.
Граф брезгливо скривился, словно увидел гигантского клумийского слизня.
— По-моему, на костре ему было бы самое место.
— Ну что вы, кузен! Мери — очаровательное существо. Он служит прекрасным дополнением моей коллекции красавиц. Конечно, девочки иногда подшучивают над ним, но он не обижается. Его голова пуста, как дупло голодной белки. Иди, мой мальчик, посиди у камина, съешь фруктов. Нам с графом надо обсудить важные дела.
7
В конце концов наемники, изрыгая проклятия, покинули зал, и тогда Аттон встал с кресла и прошелся вдоль стены, вглядываясь в потемневшие гобелены. Маркиз молча провожал его глазами. Остановившись напротив стола, Аттон повернулся лицом к хозяину замка и заговорил:
— Конечно, маркиз, меня весьма удручил тот прием, который вы нам оказали. Пригласив на нашу приватную беседу наемных убийц, вы очень осложнили дальнейшие переговоры. Впрочем, ни о каких переговорах теперь речи быть не может. Банк Троя выслал вам счет. Великий Иллар, что же так воняет? — Аттон отошел от стола, заглянул в корзину с темными кусками мяса и брезгливо поморщился.
— Канна, будь так любезен, открой окна. Мы продолжим нашу беседу маркизом под аккомпанемент дождя.
— Что тебе нужно, Сорлей? Я сейчас не в состоянии расплатится с Троем. У меня нет денег.
— Мы знаем это, маркиз. Ваша способность распылять по ветру огромные состояния поразительна. Шелка из Бантуи, данлонские вина, столичные шлюхи, духи и драгоценные корни имра из королевства Зошки… Оружие, ковры, охоты, наконец, размаху которых мог бы позавидовать сам император Конрад! Ваша разгульная жизнь слишком дорого обошлась банкирам, маркиз. Ваш долг…
— Составляет десять тысяч шестьсот имперских карат, — немедленно проговорил Канна и уставился на хозяина замка бесцветными глазами. — Что в пересчете составляет шесть тысяч пятьсот четырнадцать золотых колец.
Аттон оглянулся через плечо, внимательно посмотрел на своего спутника и продолжил:
— Вы слышали, маркиз? Внушительная сумма, согласитесь… Если продать все имеющиеся у вас на данный момент имущество, включая замок, поместья вместе с крестьянами, коллекции оружия, охотничьих псов и скот, то все равно не удастся перекрыть и половины долга. Норкский совет промышленников объявил вас банкротом, а значит, в Империи вы изгой. Соответствующий документ направлен Объединенным мануфактурам Могемии и Боравии, а также, самому королю. Это означает, что вы остались без единого медного кольца. Вам откажет в приюте и защите любой дворянин Лаоры. Все окрестные бароны, еще вчера толпившиеся у ваших дверей, будут шарахаться от вас, как от прокаженного. Вы побоялись просить защиты у городской стражи, просто потому что должны городскому совету, и пригласили наемников, рассчитывая расплатится ворованными деньгами. Банкиры уже потребовали вашу голову, и думаю, что я вполне смогу доставить им такое удовольствие. Однако…
— Однако что, Сорлей? — затравленно прохрипел маркиз.
Аттон переглянулся с Канной, задумчиво потер переносицу и посмотрел в белые, испуганные глаза хозяина замка.
