повариха тяжело подошла и погладила меня по плечу.
— Ну, так, может, и оставите вместо себя одного из своих…ммм, — я запнулась, глядя на бородатого мужика, разделывающего огромным тесаком коровью тушу, — кхм…поварят.
— Да, ну тебя, не смеши, — махнула рукой женщина. — Эти балбесы и двух слов-то связать не могут, а ты хочешь, чтобы с ними общались гости. Они и меню составить не смогут.
— Пойду я, — еще жалобнее простонала я, впрочем, не двигаясь с места.
— Куда?
— Вешаться, — мрачно ответствовала я, — думаю, с этим медальоном можно не только топиться, но и абсолютно удачно вешаться. Незаменимая вещь, в сущности.
— Вот за что я тебя люблю, так это за твой оптимизм, — меня по-медвежьи обняли, а я и не сопротивлялась. — Ну, так я напишу племяннику?
— Пишите, — сдалась я. — Когда он приехать сможет?
— Да через неделю и приедет, у них имение недалеко от Грелады, — радостно защебетала повариха, довольная тем, что так хорошо пристроила родственничка. Замена заменой, а так ведь и за место при дворе зацепиться можно. — Ты не пожалеешь.
Я уже жалела. Просто великолепно! В управляющих замка сопливая девчонка, главный садовник — пьяница, дворецкий — буйнопомешанный, так еще и королевским поваром станет зеленый юнец, у которого все рецепты до сих пор в студенческих конспектах!
Мама, мама, забери меня отсюда! Поеду в деревню, буду нянчить братьев и интересоваться урожаем брюквы в этом году!
Я оставила Кларину радостно строчить письмо племяннику, а сама поплелась по бесконечным коридорам замка, думая, что бы еще такое сделать, и не достаточно ли на сегодня. На втором этаже слышались вопли казначея 'Людоед проклятый!', у которого в отсутствие дворецкого прорезался почти что оперный бас. И как только помещается в таком тщедушном теле?
На третьем этаже мимо меня промелькнула фигура короля. Уж не померещилось ли? Монархи редко крадутся на цыпочках. Я из любопытства пошла следом. Ратмир II совсем не величественно шмыгнул в одну из малых гостиных, но я заглянуть туда не решилась. Да и сзади раздался звук шагов. Я обернулась: по коридору гуськом шествовали министры, восемь штук, у каждого в руках какие-то бумажки. Кхм, странно, эти типы редко вылезают из своих кабинетов.
— Добрый день, леди Николетта, — министр сельского хозяйства, как всегда, оказался самым вежливым, или просто он единственный, кто из всей этой компании знал, как меня зовут. — Вы не видели Его Величество?
— Добрый день, — улыбнулась я и встала ровнехонько на проходе в гостиную. — Нет, к сожалению, сейчас не видела.
Министры зашуршали и посеменили дальше по коридору, потеряв ко мне всякий интерес.
— Спасибо, — раздался из-за тяжелой портьеры монарший голос.
— Не за что, — ответила я и поспешила убраться от этого места. А ну, еще Его Величество возмутится, что я праздно шатаюсь по коридорам — это им, коронованным особам, можно бегать от работы, а мне ни-ни.
Не желая больше искать приключений на свою голову, я поплелась к кабинету своего отца, а, вернее, теперь уже к моему кабинету. Но войти в него мне не было суждено, под дверью дежурили… Портниха и две ее помощницы. Не заподозрив подвоха, я приблизилась к ним без всяких опасений и тут же была подхвачена под руки с двух сторон.
— А поздороваться? — обиженно протянула я, вовсе не представляя, что им от меня надо.
— Некогда, — безапелляционно отрезала мадам Лизет, — нам еще нужно снять с тебя кучу мерок и определиться с тканями.
— Для чего? — я стала упираться пятками в пол, но помощницы портнихи были дамами атлетического телосложения и бесстрастно продолжали волочить меня за собой. — У меня дел много, не могу я сейчас никуда идти.
— А новый гардероб Вы откуда брать собираетесь? — хмыкнула моя мучительница.
— А мой старый чем Вам не нравится? — не сдавалась я врагу.
— Позорище, — припечатала мадам Лизет, — Разве можно в этом появиться при дворе, а уж тем более перед иностранными гостями?
Я невольно перестала сопротивляться и критически оглядела свое платье. Платье, как платье. Ну, что им всем от меня надо?
Следующее утро оказалось еще безрадостнее, чем я предполагала. Отец уезжал в деревню. И, если раньше я как огня боялась, что он увезет меня с собой, сейчас с радостью уехала бы с ним, хоть в чемодане. Отец был подозрительно бодр, за резные столбики крыльца не цеплялся, оставить его при дворце не упрашивал. Я позевывала, вчерашний обмер для гардероба затянулся допоздна — ох, не так я себе представляла будни управляющего.
— Ники, ты главное не отчаивайся, — очень ободряюще начал отец. — Уследить за всем все равно невозможно, просто работай.
— Угу, — невесело кивнула я, — А потом найду себе замену и тоже приеду к вам в деревню, поправлять пошатнувшееся здоровье.
— Ну вот, молодец. Сарказм — первый признак неугасающего оптимизма, — он обнял меня на прощание.
— Скорее уж наоборот. Маму поцелуй, и братьям привет. Писать не обещаю, наверно, некогда будет.
— Ничего, я и без твоих писем буду в курсе событий, — хитро подмигнул отец.
Когда его карета отъехала от дома, я с тяжелым вздохом мученика, обреченного на казнь, поплелась ко дворцу. Либо у меня разыгралось воображение, либо местами сад стал выглядеть чуточку поприличнее. По крайней мере, исчезли толстые корни и лианы, которые раньше бесцеремонно выползали на дорожку, ведущую ко дворцу, и теперь можно было не опасаться, споткнувшись, получить неожиданную коррекцию лица дорожной кладкой. Если садовники сделали это всего за вечер работы, то можно было всерьез надеяться, что к приезду гостей в саду можно будет гулять. Но тут мне в голову закрались нехорошие опасения, и я решительно свернула с главной тропки, пусть для этого и пришлось проломиться сквозь недружелюбный кустарник. С руганью, вовсе неподходящей для леди я вывались на соседнюю дорожку. Дорожка находилась в состоянии первозданной дикости, и не только она, но и все, на которые я потом удосужилась повернуть. Так…умники. Значит, привели в порядок путь от моего дома до дворца и думают, что на остальное я не буду обращать внимания. Самое обидное, что сейчас никак не могу придумать, что бы такого с ними сделать, чтобы у них мозги встали на место. Уволить не уволишь, где потом других брать в таком авральном режиме?
Я решила пока плюнуть на это дело и снова направилась к дворцу, по пути стряхивая с платья мусор, который героически собирала по всему саду в течение последних десяти минут. На лестнице восточного входа во дворец меня ждал сюрприз. Сюрприз источал винные пары и сидел, подперев небритую щеку рукой, тоскливо глядя куда-то вдаль. Значит, вчера главный садовник так и не протрезвел, и радикальные водные процедуры прошли зря. Хотя чего я ожидала?
Превозмогая отвращение, я присела рядом с ним на ступеньку (все равно платье после моих вылазок придется менять) и тоже задумчиво уставилась вдаль. Взору открывались какие-то неровные дебри.
— Красотааа, — протянула я, главным образом потому, что, как зовут садовника, я не помнила, а завязать разговор было надо.
Мужик пробормотал нечто нецензурное в ответ, отвернулся от меня и сплюнул. Разговор явно не клеился.
— Нет, ну а что вам не нравится? Дикая природа самое прекрасное, что может быть на свете. Нам обязательно нужно заселить сюда стаю волков и создать естественную экосистему, — заливала я. — А когда вся эта флора и фауна начнет расползаться по дворцу, мы и вовсе станем жить в единении с биосферой.
— Какая, к Лешей бабушке, биосфера, — пробурчал он на редкость связанно для пьяницы, — Деточка,
