строиться все тяжелые баллистические ракеты мира. А пока немецкие инженеры двигались вперед методом проб и ошибок.
В 1941 году был завершен первый этап сложнейшей разработки. Известно, что одной из главных проблем, с которой пришлось столкнуться команде разработчиков, была проблема точного наведения. Работы над А4, которой предстояло стать по совместительству второй ступенью нового межконтинентального монстра, продвигались вперед сложно. Как потом показал боевой опыт, даже при стрельбе по относительно близкому Лондону с дистанции 70-100 километров цель поражало менее половины выпущенных ракет. Если так, то что будет при стрельбе через океан? Такой вопрос задавали себе инженеры. При этом было очевидно, что А9/10 будет стоить гораздо дороже, чем А4, и терять массу ракет на элементарных промахах никто не хотел. В отсутствие достойной электронной системы наведения у немев было два выхода: либо наводить ракету на цель по радио, либо сделать ее пилотируемой. Поэтому вторая (боевая) часть ракеты и разрабатывалась в двух вариантах: с радионаведением и с кабиной для пилота- смертника.
Сначала конструкторы избрали первый путь. Поскольку боевая ракета могла быть готова не раньше конца 1944 года, было очевидно, что осуществить много пусков не удастся. Поэтому приходилось рассчитывать не столько на непосредственно военный, сколько на пропагандистский эффект. Ввиду вышеизложенного межконтинентальная ракета должна была упасть не абы где в пределах Нью-Йорка, а поразить какую-нибудь примечательную цель, уничтожение которой могло бы произвести шоковое впечатление. Известно, что в качестве такого объекта рассматривался Эмпайр-стейт-билдинг - самый крупный небоскреб того времени; весь вопрос состоял в том, как в него попасть. В сентябре 1944 года немецкой военной разведкой - абвером в США был заслан специальный агент, в задачу которого входило изучение возможностей установки на Эмпайр-стейт-билдинг передатчика-радиомаяка, на сигнал которого и должна была бы прилететь А9/10. Это был очень опытный агент, и его засылка очень тщательно готовилась. Новейшая подводная лодка доставила его к побережью США, прикрытие было организовано по высшему разряду. Но тем не менее американской разведке стало каким-то образом известно о готовящейся немцами операции и ее задачах и ФБР оповестило свою агентуру и вообще самые широкие слои граждан об основных приметах и повадках шпиона. Эта работа и принесла свои плоды. У немецкого суперагента была привычка складывать мелкие деньги в нагрудный карман пиджака; эта примета была указана в фэбээровской ориентировке, и один из мелких нью-йоркских лавочников - что-то типа продавца мороженного - заметив, что его клиент ссыпал сдачу в нагрудный карман пиджака, немедленно «стукнул» куда надо. Подозрительного мужчину задержали, и он действительно оказался искомым диверсантом. В итоге конструкторам пришлось скрепя сердце обратиться ко второму варианту.
К началу нового года, которому суждено было стать последним для Третьего рейха, пилотируемый образец ракеты А9/10 был готов. В носовой части грозного оружия была сделана небольшая тесная кабина с прекрасным обзором во все стороны и простейшими органами управления. Пилот-смертник, занимавший эту кабину, мог с ювелирной точностью навести свое оружие, которое становилось одновременно и его могилой, на цель. Спастись у него не было ни малейшего шанса, такую возможность никто попросту не предусматривал. Надо сказать, что А9/10 была единственным по-настоящему самоубийственным оружием в Третьем рейхе.
Запуск был осуществлен 14 февраля. В качестве цели был намечен небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг - да в общем-то любое здание. Главное, чтобы попадание ракеты выглядело вполне осмысленным, а пропаганда могла потом объявить целью все, что угодно. Психологический эффект обещал быть огромным: точные удары японских камикадзе приводили в ужас крепких мужчин - американских моряков. Что же в таком случае должно было испытывать гражданское население? Долго гадать не приходилось. Поэтому нацистское руководство цеплялось за пуск А9/10 как за последнюю надежду. Впрочем, за что оно в тот период не цеплялось?
Прозвучал сигнал, и пилот занял свое место в кабине. А потом взревели мощные двигатели, и ракета сначала медленно приподнялась над поверхностью стартовой площадки, а потом, стремительно набирая скорость, рванулась в небеса.
Что случилось дальше, точно неизвестно. Согласно одной из версий, у пилота не выдержали нервы. Дело в том, что ракета была снабжена механизмом самоуничтожения на тот случай, если бы существовала угроза ее попадания в руки противника. Например, если бы при пролете над Англией отказали двигатели, и А9/10 упала бы на британскую землю. Дернув за специальный рычаг, сидевший в кабине эсэсовец мог подорвать и боевой заряд, и топливный бак, разнеся ракету на мелкие обломки. Именно это якобы и сыграло роковую роль.
Дело в том, что на момент запуска А9/10 не была надежной и всесторонне испытанной конструкцией. Значительная часть пробных запусков, проведенных во второй половине 1944 года, закончилась неудачно, и устранены были далеко не все дефекты. Поэтому уверенности в успехе не было и на этот раз. Так вот, по некоторым данным, пилот после старта запаниковал и взорвал ракету. На пусковой площадке было якобы принято его последнее сообщение: «Она взорвется! Она обязательно взорвется! Мой фюрер, я погибаю!»
На самом деле я очень сомневаюсь в том, что фанатичный нацист, с радостью согласившийся выполнить самоубийственную миссию, в последний момент струсил. Скорее всего, ракета просто не долетела до цели из-за технических неисправностей. Наиболее вероятным мне представляется отказ механизма сброса второй ступени - весьма распространенное явление. В этом случае супероружие нацистов нашло свою гибель на дне Атлантического океана. Конечно, нельзя исключать, что перегрузки помутили разум пилота-смертника, и он взорвал ракету, но такой вариант представляется мне менее вероятным.
Могла ли такая ракета нести ядерную боеголовку? Каким бы парадоксальным это ни казалось - нет. Как я уже сказал, головной частью нацистского супероружия была все та же А4 со своей убогой нагрузкой в одну тонну. А этого было мало, слишком мало. Иначе бы в полет 14 февраля отправилась первая в мире ядерная ракета, предшественница русской «Сатаны».
Это было бы интересной версии, если б у меня на руках не имелось фотографий - фотографий немецкой межконтинентальной ракеты на стартовой площадке. Ничего, кроме банальной А4 в качестве головной части, я на этом снимке разглядеть не смог.
Но, может быть, ситуацию исправляли стратегические бомбардировщики?
Крылатые гиганты фюрера
Первые попытки создать тяжелые бомбардировщики в Третьем рейхе приходятся на середину 1930-х годов. Они связаны с именем генерала Вефера. Вальтер Вефер был первым начальника главного штаба ВВС Германии. Наряду со множеством несомненных плюсов у Вефера была одна маниакальная страсть: он очень любил тяжелые бомбардировщики. Этакие огромные четырехмоторные махины. Что сказал бы по этому поводу дедушка Фрейд и какие комплексы мучили бедного Вальтера, я даже боюсь предположить. Но доподлинно известно, что под его руководством в начале 30-х были созданы опытные образцы четырехмоторных бомбардировщиков «дорнье» - «До-19» и «юнкерс» - «Ю-89». Эти машины, согласно техническому заданию, должны были обладать дальностью полета не менее 6000 километров, бомбовой нагрузкой от 2 тонн и скоростью 500 километров в час. Проект был назван «Уральским бомбардировщиком» - в представлении авторов, эти машины должны были обладать способностью бомбить промышленные объекты на Урале. Про Америку ничего не говорилось, но она, так сказать, негласно подразумевалась.
«Выхлоп» проекта оказался крайне незначительным. Оба представленных образца, как и следовало ожидать, не соответствовали заданию практически по всем показателям: так, «Юнкерс-89», имея 4 мотора по 960 лошадиных сил, обладал максимальной скоростью 386 километров в час, бомбовой нагрузкой 1600 килограммов и дальностью полета 2980 километров. Для тех, кто не в теме: это очень и очень посредственно. Обычный средний бомбардировщик, куда более дешевый и всего с двумя моторами, мог без проблем достичь и даже перекрыть эти параметры. Даже если принять во внимание, что в дальнейшем на самолет устанавливались бы наверняка более мощные моторы, мы видим перед собой весьма посредственную машину. Поэтому неудивительно, что после гибели Вефера в авиакатастрофе все работы по
