Лекарство начало действовать, и это не анальгетик — узнаю ощущения. Служа в любимом Заполярье, сильно мучился от магнитных бурь и резких перепадов давления, поэтому успел попробовать разные таблетки. Что-то вроде ударной дозы фенозепама вкупе с транквилизатором. Так и не успев сжаться, тиски головной боли растаяли в ледяном химическом спокойствии. Дозарядив обоймы, проверив предохранители, напарник подает пистолеты. Сумев привстать, прячу оружие в кобуры. Поглядев в глаза, Кемаль роняет:
— Ты там на катере… В общем, не лезь вперед, мы всё сделаем сами…
— Хорошо.
— Одно не пойму — как они нас вычислили?
Я уже думал об этом, отвечаю сразу:
— Счетчики, Кемаль. Подключенные к Интернету счетчики воды и электричества. Новинка, поэтому я не учёл.
Остаток пути промолчали. Командир остановился недалеко от набережной, повернулся к нам:
— Искандер, как ты? Сумеешь выйти к катеру, если я подъеду вплотную?
Оценивая силы, пересаживаюсь на сиденье. Ничего, вроде нормально. Киваю:
— Смогу.
— Все-таки ты еще бледноват. Перекусить не хочешь? Есть шоколадка. С коньячком?
— Нет, спасибо. Водички бы еще хлебнул.
Тут же получаю от Кемаля бутылку минералки. Замечательно. А то, похоже, много жидкости потерял с потом — все нательное белье воглое. Нехило я выступил, точно — берсерк. Попив, смотрю на часы. Можно еще минут двадцать посидеть. Кстати, мозги тоже заработали:
— Парни, я представлю вас полицейскими, а фургон, действительно, можно оставить прямо на набережной — полиции дозволяется.
Командир отзывается:
— Я так и рассчитывал, брат.
Выглянув в лобовое стекло, узнаю местность:
— Кстати, тут за углом продуктовый магазинчик. Нам ничего не надо? А то схожу.
— Нет уж, сиди, отдыхай. С едой норма, вода должна быть на катере, да и вот…
Командир кивает на начатую упаковку минеральной воды. Сушняком, что-ли, покойные полицейские мучились? Ну, нам кстати. Тут меня внезапно осеняет:
— Парни! Радиомаячок на машине! Все полицейские автомобили оборудованы этой дрянью…
— Успокойся, брат. Не первый день замужем. Сняли мы его, сейчас у станции на козырьке входа работает. Конечно, встроенных аккумуляторов надолго не хватит… Но нам много времени и не понадобится.
Фу-ух, отлегло. Помолчав, Ахмет уточняет:
— Так, бойцы, готовы?
Придерживаясь рукой за стену, пытаюсь встать. Получается. Силы точно возвращаются. Одобрительно отследив попытку, Ахмет подводит итог:
— Едем.
Перед выходом на улицу вспоминаю о важной детали:
— Командир, там никаких бумаг нет? Мне что-то стандартного формата надо — изобразить договор аренды.
— Сейчас.
Порывшись в бардачке, Ахмет хмыкает и подает файл с … нашими фотороботами. М-да. Вынув, переворачиваю первый лист чистой стороной наверх. Кемаль откатывает дверь. Выбираюсь, выпрямляюсь, придерживаясь за стенку машины. Почти не пошатывает. Свежий воздух с морской ноткой оказывает благотворное воздействие — иду к трапу практически нормально.
— О, сэр Вайс!
— Добрый день, сэр Возняк. Капитан у себя?
Можно было не уточнять — из рубки выходит сам Шмутьке.
— Господа, кортеж прибудет через пятнадцать минут, а семь тысяч фунтов и договор аренды (взмах бумагами) уже здесь.
— Прекрасно, сэр!
— Да, еще одна мелочь.
Показываю на наш фургон:
— Господа из полиции должны лично проверить корабль перед прибытием высокого гостя. Думаю, это не займет много времени?
— Конечно, сэр Вайс!
Жестом вызываю напарников. С суровыми лицами парни быстро проходят к трапу. Разворачиваюсь спиной к кораблику — хватит мне пока. Надо передохнуть от зрелища смерти перед основным делом.
Чуть позже, перегрузив вещи, располагаемся с Кемалем в рубке. Отогнав полицейский фургон, через тридцать минут к нам присоединяется командир.
Остывающие тела владельца и моториста лежат в каюте за машинным отделением. Еще две невинные жертвы тайной войны. А сколько их станет сегодня через какой-то час? Все-таки, диверсант — страшная профессия. И оправдания действиям нет. Есть лишь один критерий, подводящий итог череде убийств — эффективность. Если тайная война сегодня не станет прологом третьей мировой, значит, мы были правы. Убийцы, которым нет оправдания, и, тем не менее — правы. Жуткая философия.
Быстрая проверка показала — корабль действительно находится в хорошем состоянии, полностью заправлен. Пробный запуск и ровный рокот мощных дизелей откровенно порадовали напарников. Что же, будем ждать.
Небольшой плоский телевизор с великолепным качеством демонстрирует разворачивающееся пышное действие встреч и торжественных приемов. Да, цель избрана верно — сбор проходит в Букингемском дворце. Смотрю на воплощенную в камне красоту, отстранено понимая, что скоро она исчезнет навсегда. Хорошо, что продолжают действовать транквилизаторы — чувства не прорываются из- под химического хладнокровия. Так, уже шестнадцать тридцать…
Вот оно!
Передача прерывается срочным репортажем. Под трескотню комментатора идут кадры:
— Летящая на бешеной скорости полицейская машина сносит барьер и не успевших отскочить бойцов оцепления…
— На ее пути автоматическая система разворачивает шипованную полосу принудительной остановки…
— Выскочившие навстречу две легковушки запирают проезд, столкновение…
— Стремительные фигуры в черном бросаются к автомобилю…
— Ярчайшая вспышка мощного взрыва…
Теперь показывают отснятое более отдаленной камерой — две пожарные машины заливают дымящуюся впадину и остатки искореженного железа толстым слоем пены.
Репортаж повторяется еще раз, с другого ракурса. Точно, использовали записи с натыканных везде видеокамер наблюдения, да еще и цветного изображения с отличным разрешением. Знали и ждали.
Ага, «пока остающиеся неизвестными террористы», «никто из правительства ее величества, гостей и членов королевского дома не пострадал»… Рано радуетесь.
Тяжело вздохнув, командир встает и выходит. В глазах сидящего рядом Кемаля глубокое горе. И пусть я провел бок о бок с Мансуром, Асланом и Артуром считанные дни, но понимать, что боевых товарищей уже нет…
Тоже выхожу — не могу смотреть на смакуемые подробности, слушать истерично-ликущие вопли телевизионных падальщиков. Командир стоит на палубе, глядит на город. Не поворачиваясь, роняет:
— Мы были вместе пять лет…
Сочувственно молчу. Через минуту к нам присоединяется Кемаль.
