— Я скажу, — пообещал Федя.
Он, наверно, сказал, потому что бабушка приходила в школу и ругалась: «Эксплуатируют ребенка». Но запретить Феде выполнить поручение не посмела. Вообще после суда над богом бабка редко прибегала к насилию над внуком. Старалась действовать исподтишка, уговорами, помня, что вода камень долбит, а слово — душу. Но юные атеисты отряда имени Юрия Гагарина не дремали. Их слово было крепче бабкиного.
Как-то Воронок с Федей шли с речки домой.
— Вот люди говорят, что дерево — это бог, — сказал Воронок.
— Кто говорит? — заинтересовался Федя.
— Дикари. С острова Гаити. Ты еще не проходил. Банан или еще какой фрукт богу сунешь — и получай, что хочешь.
— Куда сунешь? — полюбопытствовал Федя.
— В дупло, — ответил Воронок.
— Как в автомат, — заметил Федя. — Хорошо бы.
— Обман все это, — сказал Воронок. — Шишку сунешь — шиш получишь. Как в церкви.
— В церкви дупла нет. Я видел.
— Знаю, — сказал Воронок. — Там поп с тарелкой. Грош положишь — шиш возьмешь.
Федя знал: Воронок прав. Он просил у бога пятерку, а получил двойку, хотя весь день слушался бабушку. Узнав об этом, бабушка рассердилась:
«Простофиля! Если сам не учил, при чем тут бог?» Федя подумал: «Потому и просил, что не учил, а если бы учил, зачем ему бог? Врет бабка, никакого бога нет». Так об этом и Воронку сказал.
— Кто не верит, тот на моленья не ходит, — ответил Воронок.
— А я… — крикнул Федя и покраснел. Вспомнил — врать нельзя. В этом несуществующий бог был заодно с пионерами. — А я и не буду ходить.
— И бабки не побоишься?
— Не побоюсь.
— Напишешь: «Я не верю в бога», и в доме повесишь?
— Напишу и повешу.
Он так и сделал. Воронок своими собственными глазами видел эту записку. Ее принесла в школу бабка и отдала директору.
— Старших не слушается, — пожаловалась бабка, — в бога перестал верить.
— В этом, мамаша, я целиком на его стороне, — сказал директор.
— Из дома, грозится, убегу.
— И убежит.
— А я за него перед богом в ответе.
— И перед родителями, — напомнил директор. — Родители через полгода из экспедиции вернутся. Что вы им скажете?
Бабка испуганно перекрестилась: «Бог с ним, с богом, внука бы не потерять».
Когда это было? Неделю тому назад. А за неделю много событий произошло в зоне пионерского действия «Восток-1». Например, в клубе вагоноремонтного была лекция. В объявлениях, развешанных в зоне, она называлась так: «Почему я не верю в бога». Лектор — член общества по распространению научных и политических знаний Е. Е. Сергеев». Ниже фамилии Егора Егоровича было напечатано: «На лекцию приглашается бывший ученик 8-го класса губернской гимназии Аполлинарий Африканович Тищенко».
Аполлинарий Африканович не воспользовался приглашением. В ночь накануне лекции он исчез из города. Но лектором не был забыт. Рассказывая, кому выгодна вера, Егор Егорович вспомнил о брате Аполлинарии и пустил по залу донос, сочиненный им в гимназические годы.
Федина бабка тоже была на лекции. И неизвестно, что больше повлияло на нее — сама лекция, или этот донос, или разговор с директором школы, но Федю она больше от пионеров не отговаривала.
А потом была общая линейка, красное знамя и торжественное обещание юного пионера Феди Пустошкина горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит наша родная партия.
Сверкает молния, и Воронок поднимает руку: «Внимание!»
— Фонарики?
— Мы…
— Краски?
— Мы…
— Лесенки?
— Мы…
— Кисточки?
— Мы…
— По четыре соберись! — командует Воронок. — По домам марш!
Странная перекличка… Странная команда… Неужели только за тем и собрал он среди ночи отряд, чтобы распустить его по домам?
По домам — да не по тем, по домам — да не домой…
Четверо идут по улице. Четверо несут лесенку, фонарик, баночку с краской и кисточку. Четверо подходят к дому и зажигают фонарики. Электрический луч выхватывает из темноты уличную табличку с надписью «Еленинская». Четверо приставляют к дому лесенку. Один из четверых с кисточкой в руках лезет вверх и смахивает с таблички ненужную букву «Е».
Четверо идут к следующему дому.
Воронок на крылечке принимает донесения отрядных четверок. Сонный Ленька жмется тут же и не хочет идти домой.
Гром больше не рокочет. Молния не сверкает. Показался месяц. Высыпали звезды.
В наступившей тишине голоса ребят звучат устало и торжественно:
— Готово…
— Выполнили…
— Справились…
— Салют! — командует Воронок. — Залпом, пли! — и первым бросает в ночное небо электрический луч карманного фонарика.
— Залпом, пли! — опять слышится голос Воронка, и веселый сноп света снова поднимается к звездам.
А улица спит, и невдомек ей, улице, что называется она уже по-новому — Ленинской и что это в честь ее нового имени гремят над Зарецком беззвучные огневые салюты.
Праздник последнего воскресенья
Три подзатыльника
