природных полумагов. Те из них, кто прибивался к нашему сообществу, нуждались в постоянной опеке, и частенько мне приходилось сломя голову мчаться куда-нибудь за тысячи километров, чтобы выручить незадачливого новичка из очередной передряги, буквально вытаскивая его с того или иного света.
Федор Иванович смотрел на мое замешательство, сменившееся глупой, не уходящей с лица улыбкой, без всякой насмешки, без какой-либо хитринки в чистых голубых глазах, с одной лишь неизменной доброжелательностью.
— Ладно. Путь у нас не близкий. Слушай рассказ, отрок. А и не рассказ даже. Сказку.
Я легко принял как должное обращение «отрок». Этот человек вправе был так меня называть.
Не могу воспроизвести его рассказ в точности — и не потому, что не понял или не запомнил его, но в связи с крайней ограниченностью современного языка, в котором отсутствует множество понятий и образов, воспринятых мною непосредственно из мыслеречи ведуна. Поэтому перескажу как сумею.
Давным-давно, так давно, что и смысла нет говорить когда, далеко-далеко, так далеко, что и не сказать где, говоря коротко, совсем в другом мире, жила-была планета. Мир, в котором вращались вокруг нее солнце и звезды, был куда более справедливым и разумным, чем наш. И был он светлым. Когда вечером закатывалось солнце, а две луны начинали сиять все ярче и ярче, множество звезд заполняло небо, и не было между ними никакой тьмы. Впрочем, «было» нельзя сказать об этом мире. Был он всегда, есть сейчас и будет вечно. Не было у него начала, как у нашего мира, не будет и конца.
Планету населяют люди, вроде бы такие же, как мы. Но только каждый знает и видит себя и остальных не как кожаные мешки с костями, мясом и нечистотами, а как светящиеся столпы прозрачного живого пламени, в беспредельности ни начала, ни конца не имеющие. Течет живое пламя из прошлого в будущее, но свободно в своем течении: может вспять повернуть, может свиться в спираль, в клубок — с другими играя, сияющим ветром облететь всю вселенную или заполнить ее собой.
Прекрасен этот мир. Красота в нем — первый закон. И единственный.
Поэтому не думай, будто лишь столпами пламенными или светлым ветром люди там могут быть. Нет. На планете, назовем ее Тройей, те, кто обрел радость жизни на ней, стали словно золотое яйцо в потоке прозрачного пламени. Те же, кто максимально решил приземлиться, удивиться счастью контакта в плотном мире с землей, воздухом и водой — контакта с другими подобными существами, — те между землей и небом уплотнились в яйце золотом, вылившись в одну из многообразных форм животных, людей, рыб, моллюсков и птиц, а кто-то растенья создал, дав им света своего частицу. Все эти творения бессмертны и не размножались вначале. Тела их не такие, как наши. Только внешняя форма похожа, хотя у них она несовершенной не бывает. Внутри же они более однородны и почти не имеют внутренних органов, поскольку создавались по законам красоты, а не функциональности или, тем более, борьбы за жизнь.
Люди на Тройе разного роста и вида. Но каждый по-своему соразмерен и прекрасен. Кожа у всех разных оттенков, но мягкая и шелковистая, теплая на ощупь. Плоть под кожей золотистого или розового цвета. При случайном ранении крови нет, как нет и боли, исчезает рана в считанные минуты без следа.
Не только люди и привычные нам животные обрели в том мире первоформу. Возникли там и ангелы, и русалки, и кентавры, и многие иные без счета.
В мире живого пламени нет зла, как нет и добра. Там есть только всеобщая любовь. Похож этот мир на единый организм, в котором каждая клетка свободна и разумна, и что бы она ни делала, нет вреда от ее действий или какого-либо притеснения для других клеток и для всего организма. Все только в радость. Такое вот сказочное согласие во всем.
И человеческие, и животные формы на Тройе не знают ни огорчений, ни боли, ни тоски. Лишь наслаждение восприятием и самовосприятием красоты. Индивидуальность условна. Ради чувства божественного единства всего со всем от нее легко и часто отказываются. Единичное и множественное, внутренне и внешнее в этом мире все еще воспринимаются как забавная, но пустая игра. Как и любые игры — пусты и забавны.
Нет тайн, нет преступлений, нет моральных проблем. Тела и мысли прозрачны — там нечего и не от кого скрывать. Индивидуальность малозначима там еще и по этой причине. В красоте нет соперничества, есть только сотворчество.
Тройя прекрасна. Порою и нас на нашей планете охватывает восторг, когда мы любуемся восходом или закатом, слушаем пение птиц в весеннем лесу, созерцаем горные вершины или цветущие луга... Этот восторг — лишь воспоминание о чем-то подобном, но еще более прекрасном, пережитом нами когда-то на Тройе. Оттого в нем всегда есть тихая-тихая нотка грусти.
Тройя находится в мире первого уровня нашей цепочки, а мы — на десятом. Каждый мир, через который мы проходили, был в чем-то менее совершенен. И более сложен.
Не стану говорить подробно о каждом уровне со второго по девятый. А если коротко, то сразу после Красоты сложность и несовершенство проявляют себя тем, что можно назвать «морально-нравственными идеалами», или Совестью. Добро и зло появляются как понятия, как условность в игре, поначалу им еще нет места в реальности. Только внутри ранее прозрачного человеческого существа возникает слегка затуманенная область. Люди с туманчиком внутри еще очень похожи на изначальных, так же живут они на Тройе, лишь ниже на уровень. Совершенны обитатели Тройи-2, но во взорах их и в самом сияющем пространстве нет-нет да промелькнет как бы легкая тень или пелена...
Растет пелена, покрывает все тонкой Иллюзией. Сгущается туман, темнеет, рождаются из облака Иллюзии[7] Божье Величие и Могущество, Беспредельность и Воля. Само собой, на более низких уровнях возникают в то же самое время ничтожность и немощь, ограниченность и пассивность божьих тварей. На Тройе-3 берет начало все множество возможных миров. Это Источник миров. Жители Тройи, побуждаемые осознанием нарастающего несовершенства, встают на стезю
Серьезность возрастает, возникает сознательное и непрерывное обособление безначальных индивидуумов. Мир Животворящего Духа — Источник жизни, изливающейся отсюда во все физические вселенные, в том числе и в нашу. Обитатели Тройи-4 в этом мире впервые познают, что такое страдание и борьба. Хотя все живое на четвертом уровне сознательно и внутренне связано воедино.
Пятый мир — область физических законов. Все здесь обретает начало и конец, массу и протяженность. Свобода окончательно исчезает в этом мире, отдавая первенство тому или иному варианту бытия, стабильности того или иного набора правил существования.
Шестой мир — мир жизни. Здесь проявляется энергетическое единство всего живого, вне зависимости от наличия души или сознания. Появляется понятие жертвенности и жертвования единичным организмом ради жизни как таковой. Смерть становится обычным явлением среди животных.
Седьмой мир — мир покорения космоса и межвидовой борьбы. Животные здесь в большинстве своем неразумны, а человек выступает как завоеватель природы — и живой, и мертвой. Главная ценность — род человеческий. Не только животные, но и человек может быть смертен в этом мире.
Восьмой мир — мир борьбы между человеческими кланами. Мир всевозможных сообществ, фашистских и коммунистических режимов, братств религиозных фанатиков и мировых заговоров. Мир бесконечных войн.
Девятый мир — мир малых псевдомиров, мир коконов и капсул. Бесконечные попытки воссоздать ощущение любви и гармонии в одной лишь крохотной норке. Попытки спрятаться, всегда заканчивающиеся трагедией. Мир монархических династий, семейных ценностей и творческого самовыражения. Кроме того, это мир секса, эротической магии и иерархии ценностей.
И наконец — десятый по счету мир. Мир отголосков, обломков более высоких миров. Мир индивидуума, ограниченного в самом себе. К десятому уровню относится и наша Вселенная, но на самом деле стоит она особняком от прочих миров своего уровня. Об этом отдельная речь.
Красота абсолютна — есть в ней все, нет лишь страдания и затвердевшей сложности. Но стоит малую толику отнять от нее — и обрушиваемся мы вниз по лестнице в один из девяти более низких миров. Пока девяти — но какая по счету ступенька будет последней? И будет ли?
Тройя в нашем мире раздроблена. Кроме Земли, а точнее, Терры, или Трайка, еще две планеты являются ее отражениями. Вторая, на противоположном конце галактики Млечный Путь, — близнец Трайка,
