– Это еще что? – Пионерогероева бросилась лихорадочно набирать номер начальницы по кадрам.
Та говорить на тему оформления Правдолюбовой по телефону отказалась, но брякнула про какое-то приглашение, подписанное президентом.
В этот момент вернулась Глаша, успокоенная и равнодушная.
– Объясни руководителю, почему ты не выполняешь мои распоряжения, – попросила ее Правдолюбова.
– Я выполняю задание президента, – с вызовом ответила Глаша и показала лист бумаги с набранными цветным шрифтом текстом. Заголовок был выделен красным: „Задание президента Безбашнева лично Глории Остолопнер“.
– Это же моя задача! – спохватилась Правдолюбова. – Здесь составление и мониторинг реестра бренчевых точек. Почему это оказалось у тебя?
– Потому что президент дал мне это задание лично. Может, он решил подстраховаться, подумал, что вы не справитесь?
– Черт-те что! Она в своем уме? Здесь стоит дата, когда мы уезжали на фабрику, видишь, – показала она Пионерогероевой, – а время как раз 20.13, мы с тобой уехали в 19.30. Ну ты и девица! Тебя и на кобыле не обскачешь!
– Да вы занимайтесь другими делами, – посоветовала Глаша, – у вас же много дел по формированию бренча, а я уже все сделала, результаты показала президенту, он доволен.
С торжествующим видом Глаша собралась на выход.
– Подожди! – резко остановила ее Правдолюбова. – С этим заданием я выясню у президента и попрошу нашего руководителя, чтобы он зафиксировал регламент выдачи заданий. Строго по иерархии, а не через голову. А я хочу спросить у тебя про материал.
– Ой, ну что там материал! Я его и не делала! У меня есть срочное задание президента.
– Опять?
– Да нет, это вообще со свистульками не связано, это в корпорации. Там проект с модильянцами. У меня там много работы: надо перевести все, на встречу с ними выехать…
Артикулярный директор Вострикова была на грани помешательства. Она влетела в каморку проекта и с порога огласила весь перечень своих бед:
– Бейбаклушкина жизни не дает, кислород перекрыла полностью с этой выставкой. Она лучше всех знает, что делать, макет выставки зарубила – теперь все переделывать придется, а времени нет! На мне еще эти незайнеры висят. Незайн-проект Безбашнев заказал, они выполнили, теперь душат по деньгам, проект надо представить, а босс все время откладывает встречу. Атас! Этих незайнеров Бей-баклушкина „высоко“ оценила, сказала, чтобы они вообще не появлялись. Я не знаю, как мне со всем разгребаться.
– А почему подготовкой выставки занимается Бейбаклушкина? – поинтересовалась Правдолюбова.
– Потому что она всегда занимается подготовкой выставки, потому что там – ее контакты.
– Но ведь у нас есть соглашение о передаче функций, материалов и прочего? И потом, кажется, было распоряжение босса, что мы едем на выставку все?
Вострикова с сожалением посмотрела на наивную Правдолюбову.
– Я не знаю, кто это – „все“. Есть ощущение, что туда поедут одни Бейбаклушкины. Для организации этой поездки надо заниматься гостиницей, билетами и так далее, а распоряжений на эту тему не поступало. А Бейбаклушкины живут у своего знакомого немца, они никого с собой брать не собираются.
– Но ведь выставляется „Джонни“? – не унималась Правдолю-бова. – И за чей счет, хотелось бы знать? Как это – они не приглашают? Они сами едут как гости, если я правильно понимаю.
– Как бы не так! Выставляются „Джонни“ и „Нирвана“. Пока Безбашнев не дал на выставку ни копейки, поэтому то, что надо было заплатить, Бейбаклушкина наскребала сама. А вот платить за оборудование, макет… – Вострикова тихонько завыла. – Я не знаю, что со всем этим делать!
– Так что, мы не едем? – обратилась Правдолюбова уже к Пио-нерогероевой. – Был же список, утвержденный президентом.
Список был, даже проштампованный одним знаковым штам-пиком президента, заменяющим подпись. Но дальше штампика дело не пошло. К тому же о передаче функций сейчас тоже как будто забыли. Главное, что об этом не догадывалась Бейбаклуш-кина.
– Да, и еще! – вспомнила Вострикова. – У меня давно назначена встреча Безбашнева с нашими лепульторами, а он все никак не может собраться. Попробую его сейчас уговорить на сегодняшний вечер, может, подтвердит?
– Ой, я на сегодня в листе ожидания, – откликнулась Пионеро-героева, до сих пор не отрывавшаяся от составления плана. – Жду подтверждения встречи по согласованию плана, оргструктуры и обсуждения управления рисками. Мои встречи перекочевывают из раза в раз. То я кому-то место уступаю, то вместо обсуждения моих вопросов креативные сессии проходят. Проблемы накапливаются, а я с места двинуться не могу без величайшего одобрения. Уже тонну бумаг подготовила – ничего не утверждено.
– Да, еще вот я составила служебку, возьми с собой, – встряла Правдолюбова. – На оплату мобильных и некоторые расходы.
Вострикова рассмеялась:
– Ты думаешь, так он разбежался оплачивать мобильные? Я по три месяца выбиваю бюджет, со скрипом дают, но там все – и телефоны, и канцелярия, приходится кроить.
– Но мне же Гадкоутенкова сказала, что мобильную связь опла – чивают, я же не нефтью торгую, столько не могу тратить на звонки!
– Сейчас вообще сложно – ушли экономисты; кстати, и у нас Пригожева больше не работает, и из корпорации тоже люди уволились. Так что теперь каждый доллар подписывают у президента. Поэтому у него все накапливается – времени тратится много, никак не решить вопросы.
– А Пригожева все-таки ушла? – Уход экономиста по просчетам был для Правдолюбовой большой неожиданностью.
– Да, ушла, невзирая на заверения босса и Гадкоутенковой, что они исправят все ошибки. Она посчитала, что ее обманули – не оформили в штат, надули с зарплатой и что-то еще, я забыла. Но у нее уже было место подготовлено, там бы ее тоже ждать не стали.
– Вот видишь, значит, это не новость здесь? – зашептала обеспокоенная Правдолюбова, пока Вострикова звонила секретарю Безбашнева. – Значит, меня не случайно динамят с оформлением, может, меня и не примут? А как же моя страховка?
Пионерогероеву потрясала способность коллеги одновременно думать о великом и мелком. Переходы ее беспокойной мысли заслуживали отдельного восхищения.
– Правдолюбова, ну скажи, при чем тут твоя страховка? – рассмеялась Пионерогероева. – Ты уж переживай на одну тему – примут, оформят, а ты – страховка где…
– Да? – вредничала Правдолюбова. – А если мне надо вызвать „Скорую“? Я ведь не смогу, если что. Страховка – это очень важно! И мобильный еще не оплачивают, видишь? Пригожева ушла, сказала, что ей наврали, может, и про проект это все вранье?
– Знаешь, Правдолюбова, ты уж лучше про страховку тогда переживай. Хотя я что-то не припомню, чтобы ты каждый день пользовалась услугами „Скорой“.
– Ты вот смеешься, а я сходила к Гадкоутенковой, она сказала, что мое оформление – твоя забота. Я, конечно, возразила и напомнила, что у тебя самой еще внутренний контракт не подписан, но она ничего не стала слушать и довольно грубо меня выпихнула. Вообще мне показалось, что она пытается нас с тобой столкнуть лбами. Что вроде ты должна была, когда на работу меня принимала, все вопросы взять на себя, а ты не заботишься о своих сотрудниках.
– Ну, если лбами, то нам точно первой помощи врачей не избежать. У меня, знаешь, какой лоб твердый?
Вострикова положила трубку и радостно сообщила:
– Босс сегодня собирается к лепульторам и велел нам всем быть во дворе в 20.00 – едем все на президентской машине.
– Значит, я опять в пролете с оргструктурой, рисками, планами, а теперь еще и с оформлением Правдолюбовой, – вздохнула Пио-нерогероева.
– Ничего, плевать на оформление. Пока главное – на глаза боссу все время попадаться, он не забудет, –
