– Нет, она на все это и пошла из-за денег, – сказал Стерх. – Она жадная… Вернее, ее сделали такой, потому что внушали с детства, что только деньги решают все проблемы.
– Да, жадная, – согласился Линдберг.
Соседка прошла дворами, потом покрутилась среди домов, и вдруг по узенькой тропе пошла между деревьями.
– Не упусти, – сказал Стерх водителю.
– Не волнуйся, – отозвался Собинов, – у нас на проспекте еще две машины.
«Газель» развернулась, проехала какой-то скользкой дорогой, на которой плотными рядами были выставленны автомобили из соседнего многоподъездного дома, а потом вынырнула на шоссе. Тут она довольно необычно развернулась, скакнула на противоположную сторону шоссе, и поехала неторопливо, прячась за троллейбусом. Стерх подивился мастерству водителя, тот действительно умел следить из машины за пешеходом, это не все даже опытные «наружники» умели.
– Куда она идет? – спросил Собинов, очевидно, он нервничал.
– К универсаму «Ленинград», – нехотя, отозвался Линдберг. – Очень далеко Марина ее вряд ли вытащила бы.
– Верно, вот и… объект, – согласился Стерх.
К соседке, притормозившей у площадке перед универсамом, вдруг подошла девушка. В теплой шапке, в длиннополой дубленке Марина была не очень похожа на ту девушку, с которой Стерх уже был знаком. И уж тем более она не была похожа на настоящую Нюру. Что-то в Марине все время возникало остроугольное, что отличало ее от сестры. А может, все дело было в этой недешевой дубленке?
– Все, берем, – приказал Линдберг.
– Приготовились, – сказал Собинов в посверкивающий аппаратик с наушниками, и как оказалось, с микрофоном. – Пошли.
Откуда-то, словно из-под земли, из-за какого-то ларька, из дверей магазина, из неподалеку стоящей машины вдруг возникли пять человек. Они сошлись в круг, и центром этого круга была соседка Капитанова, имя которой Стерх так и не удосужился узнать, и Марина Шамотина, она же Елена Капитанова, а сейчас, может быть, кто-то еще.
– Вот и все, – сказал Линдберг с удовлетворением. – Хочешь с ней поговорить? Я придержу их, если тебе нужно.
– Нет, – покачал Стерх головой. – Не о чем мне с ней разговаривать.
– Даже так? Ну, ладно. – Они посмотрели, как девушку и соседку повели к двум машинам, чтобы отвезти одну в камеру, а другую для дачи показаний. – Подвезти тебя к твоей машине?
И вдруг Стерху стало очень тяжело, видеть этих людей не хотелось. И даже признаваться в этом было выше его сил. Он потянулся к дверной ручке, отворил ее и поежился, снаружи пуржило, и уже начинало смеркаться.
– Мы пройдемся до нашей «Нивы», – сказал он. – Не хочу вас утруждать.
Вика вздохнула, запахнула свою курточку, и полезла через ноги Линдберга к двери, следом за Стерхом. Они вдвоем вылезли, хлопнули дверцей и пошли по тротуару, подыскивая где бы им форсировать Ленинградский проспект, потому что их машина стояла среди домов на другой стороне. Как вдруг задняя дверь «Газели» открылась, из нее высунулся Линдберг.
– Эй, Стерх, ты был молодцом. Удачи тебе, праведник.
Дверь хлопнула, и «Газель», подняв в заснеженном воздухе облачко горячего выхлопа, растворилась среди других машин. Стерх посмотрел с негодованием на Вику.
– Конечно, праведник, – уверенно отозвалась она, запахивая полы его куртки плотнее, чтобы его не продувало. – Иначе я бы с тобой не связалась.
