нервного напряжения у мистера Флетчера начала побаливать открывшаяся недавно язва, и он, покинув отель, вновь кинулся к набережной.
В четверть третьего вдоль берега океана парами прогуливалась немногочисленная молодежь из числа постояльцев гостиницы; несколько человек сидело под посеребренными лунным светом пальмами. В огороженном бассейне с подогреваемой водой, где впору было проводить международные соревнования и куда мистер Флетчер забежал по пути, никого, кроме девушки в бикини, не оказалось.
— Его тебе здесь не слышно? — подойдя к парню-спасателю, спросил Флетчер.
— Кого? — удивленно переспросил тот.
— Ладно, забудь! — сказал мистер Флетчер. — Рано или поздно я все равно обнаружу источник шума. Правда, к тому времени наш отель, возможно, опустеет. Но это никого, кроме меня и держателей акций, не волнует.
Он перевел взгляд на стройную молодую женщину, стоявшую на ярко освещенной вышке, и провел пальцем по своим тоненьким усикам. В левой ноздре у нее сверкала серьга с бриллиантом каратов этак под пять. Да, фигура у девушки оказалась очень красивой — не такой, конечно, как у его Флоры, но тем не менее. Управляющий знал, что она приехала вместе с мистером Саркати. Саркати — это неполное имя богача Али Саркати Мухамеда Масруха, остановившегося в “Отель Интернэшнл”, и все в гостинице, а персонал тем более, знали, кем являлся этот человек, и относились к нему с особым вниманием.
Подпрыгнув на подкидной доске, девушка, как истинная спортсменка, почти без всплесков вошла в воду. Вынырнув, она сделала несколько гребков и вылезла из бассейна неподалеку от того места, где стоял мистер Флетчер. Бикини прикрывало ей только те интимные части тела, которые никому, кроме мистера Саркати, видеть было непозволительно. Девушка в знак почтения приложила кончики пальцев ко лбу и произнесла:
— Сагиб!
Так в колониальной Индии уважительно обращались к европейцам.
Управляющий не знал, в каких отношениях пловчиха с бриллиантом находится с мистером Саркати, и поначалу не смог сообразить, как же к ней обратиться. Магарани? Принцесса? Ваше превосходительство?
В конце концов мистер Флетчер решил остановиться на “мемсагиб”
— Мемсагиб, надеюсь, что вам с мистером Саркати нравится у нас? — спросил он.
— Да, очень! — совсем без акцента ответила девушка по-английски.
— Майами-Бич напоминает мне Французскую Ривьеру. Только мне кажется, что здесь гораздо лучше.
— Счастлив это слышать, — улыбнулся управляющий гостиницей, и тут снова раздался загадочный рокот.
Мистер Флетчер вздрогнул — ему показалось, что он понял, наконец, откуда доносятся эти звуки. “Как это я сразу не догадался! — подумал управляющий. — Наверняка это какой-то страстный рыбак, любитель ночной ловли, вывел свою моторную лодку в океан и теперь никак не может добраться до берега. Очевидно, надо ракетой указать ему путь между волнорезами”.
Он поспешно покинул бассейн, пересек прогулочную аллею и по сухому песку подбежал к воде. Пройдясь вдоль берега в обоих направлениях, управляющий гостиницей никакой моторной лодки поблизости так и не обнаружил. Но неожиданно в лунном свете заметил неподалеку от себя небольшой предмет. Недовольно бурча себе под нос, мистер Флетчер по плотному песку кинулся к нему.
Моральные требования, предъявляемые к постояльцам “Отель Интернэшнл”, были более чем умеренные. Что ни говори, а люди приезжали сюда расслабиться и имели право проводить время как им вздумается. Руководство гостиницы считало, что чем меньше оно будет обращать внимание на поведение своих гостей, тем с большей охотой те будут приезжать в их дорогой отель. Действовали лишь два запрета — это прилюдные занятия любовью и купание нагишом.
Пробежав несколько ярдов по пляжу, мистер Флетчер остановился, уперся руками в бедра и удивленно уставился на голенькую девчушку. Та, не обращая внимания на подбежавшего управляющего, набила песком свое ярко раскрашенное железное ведерко, опрокинула его, затем постучала по его донышку металлическим совочком и сделала очередную башенку на песчаном замке.
— И чем ты здесь занимаешься? Разве ты не знаешь, что сейчас ночь, а дети в это время должны спать? — обратился мистер Флетчер к четырехлетнему ребенку.
Девочка надменно посмотрела на взрослого дядю, посмевшего сделать ей замечание.
— Разве так обращаются к принцессам? — недовольно спросила она. — Тебе следовало бы обходиться со мной повежливее, а то я попрошу папу, и он отрубит тебе голову.
Ребенок знал, что говорил, и по тону его голоса можно было не сомневаться, в какой семье он родился.
— Да-да, конечно, ваше королевское высочество! — снисходительно произнес мистер Флетчер. — Могу ли я вас спросить, как вы здесь оказались?
Девочка насыпала в ведерко влажный песок и разровняла его совочком.
— Я сюда пришла сама, — ответила она.
— А кто-нибудь знает, что вы здесь?
— Нет. Няня моя спит, а Гамила ушла поплавать в бассейне.
— А вы не замерзли?
— Нет.
— Но сейчас уже прохладно, — заметил мистер Флетчер. — А ваш папа не нахлопает вам по попке, когда узнает, что вы здесь?
— Ну вот еще! — поморщившись, воскликнула девочка. — А теперь убирайся отсюда и не мешай мне играть, не то я прикажу главному визирю отрубить тебе голову.
Мистер Флетчер, рискуя быть обезглавленным, снял свой вечерний шелковый пиджак, завернул в него малышку и, несмотря на ее протесты, отнес девочку в гостиницу. Остановившись у стеклянных раздвижных дверей десятикомнатных апартаментов, все окна которых выходили на океан, он нажал на кнопку музыкального звонка. Этот огромный номер, располагавшийся на первом этаже “Отель Интернэшнл”, занимал принц Али Саркати.
Высокий мужчина, на вид чуть больше пятидесяти, открыл дверь. Это и был сам Саркати.
— Так, Ясмин опять сотворила то же самое! — увидев дочь на руках управляющего, сказал он и взял у него из рук малышку. — И где она оказалась на этот раз?
— На пляже, — ответил мистер Флетчер. — У самой воды. Строила замки из песка.
Саркати опустил девочку на пол и вернул управляющему его вечерний пиджак.
— На этом все? — спросил принц мистера Флетчера.
— Нет. Я хочу, чтобы ему отрубили голову! — воскликнул возмущенный ребенок.
— Это мы сделаем утром, дорогая, — пообещал Саркати и хлопнул ее ладонью по загоревшей попке. — А сейчас иди разбуди няню и Гамилу. Скажи им, чтобы они сначала дали тебе горячий шоколад, а потом, перед тем как уложить в постель, искупали в горячей ванне. А еще передай им, что если они и дальше так плохо будут присматривать за тобой, то по возвращении домой их обеих зашьют в свиные кожи.
— Хорошо, — ответила маленькая Ясмин, — я им передам. Мистер Флетчер нерешительно помялся у двери.
— У вас есть к нам какие-нибудь пожелания, мистер Саркати? — спросил он.
— Да, есть, — ответил принц. — Я буду очень признателен, если вы наконец-то остановите тех, кто все время нарушает тишину. Эта постоянно ревущая колымага мешает мне сосредоточиться на завтрашней игре в Гольфстрим-парке.
— Да-да, сэр, конечно! Сейчас я все улажу, — заверил его управляющий.
Слово “колымага”, прозвучавшее из уст мистера Саркати, подействовало на управляющего “Отель Интернэшнл” магически — его сразу осенило, откуда доносился шум. Первое, куда надлежало ему заглянуть, было одноэтажное строение на пляже, в котором проживало четверо спасателей. С этими парнями вечно возникали какие-то проблемы на протяжении вот уже нескольких лет. Причем из года в год. Никто из всего персонала гостиницы не причинял мистеру Флетчеру столько хлопот, сколько эта четверка парней, которых
