Он медленно раздвинул ее бедра и провел языком по нежной внутренней стороне одной ее ноги, затем другой. Она смотрела на него сквозь неплотно сжатые веки, позволяя себе упиваться каждым поцелуем. Время казалось бесконечным, словно каждая секунда длилась вечность…
Где-то в уголке своего сознания Арианна отметила, что ведь это — их брачная ночь, которой она его лишила — и себя тоже. Но сейчас все это почему-то не имело значения. Ничего не имело значения, кроме невыразимого наслаждения.
Марк отодвинулся от нее ровно настолько, чтобы раздеться. Она наблюдала отблески огня на его груди. Раздевшись, он снова принялся ласкать ее. От соприкосновения с ним Арианну опять словно ударило током. На секунду прервалось дыхание.
Вполне возможно, он злорадствует, ведь она не оказала ни малейшего сопротивления.
Но все это было неважно. Арианна закрыла глаза, желая его. Но кого? Человек, который занимался с ней любовью, был ей и знаком, и незнаком. Этот Марк всегда получает то, что хочет.
Она расставила ноги, давая ему войти в нее. Почувствовав, что он проскользнул в нее, она поняла, что победа за ним.
Но и она победила и, ощутив это, вскрикнула. Марк, изможденный, повалился на нее. Она слышала стук дождя по крыше и треск огня. Она чувствовала на себе тепло его кожи. Но самое главное: его сердце билось в унисон с ее сердцем.
Некоторое время ей не хотелось думать, она могла только чувствовать. Однако чем спокойнее становилось ее тело, тем больше возмущался мозг. Почему она уступила? Но потом поняла, что вовсе не уступила, потому что с нею не Марк Линдзи — во всяком случае, не тот, которого она знала.
Глава 5
Марк сидел на крыльце, слушая пение птиц и нежный шелест ветерка в соснах. Он чувствовал себя превосходно. Ему всегда доставляло удовольствие предаваться любви с Арианной, но сегодняшняя ночь не имела себе равных. Он не помнил, чтобы она отдавалась с такой непринужденностью, отбросив все мучившие ее раньше дурные предчувствия. Они занялись любовью еще раз, в его постели, ее страстность не знала предела, Арианна, казалось, еще больше изголодалась по нему. Потом, правда, утихла и, когда он задремал, улизнула к себе в комнату.
Она еще спала, когда он проснулся. Значит, ему не сразу удастся выяснить, о чем она думает. Ведь что получается? Она изгнала его из своей жизни только затем, чтобы месяц спустя снова оказаться в его постели? Такие вещи человек с трудом объясняет даже самому себе.
Но в конце концов это ее проблемы. Марк вздохнул, впервые осознав, как это освобождает. До разговора с Зарой он ощущал ответственность за счастье Арианны. Сейчас он предоставлял ей самой заботиться о себе. Разумеется, ей это было выгодно не меньше, чем ему. Болезненный урок уже начал приносить дивиденды.
Не дождавшись Арианны, он вышел на улицу.
Свежий воздух свидетельствовал о наступлении осени. Он любил это время года. Ему нравилось хоть на некоторое время удаляться от привычного образа жизни. И ему нравилось быть с Арианной. Единственное, что ему не нравилось, — что это все временно. Одна ночь любви мало что значит. Но что за ней последует?
Смысл происходящего, сказал он себе, заключается в том, что они, быть может, никогда больше и не увидятся. И, что еще важнее, Арианна должна почувствовать, что он это признал. Какой парадокс!
— Марк! — позвала из дома Арианна. Он вернулся в дом. Арианна была в гостиной, одетая в джинсы и свитер, и казалась еще красивее, чем когда-либо.
— Доброе утро, — сказал он как можно веселее. — Хорошо выспалась?
— Да, хорошо, — немного смущенно ответила она. — А ты?
— Прекрасно!
Похоже, настроение у нее было как в первое «утро после» с новым любовником. Это ему понравилось. Значит, новый старт возможен.
— Кофе готов, — сказал он.
— Я, кажется, почувствовала его запах.
Идя вслед за ней в кухню, Марк восхищался ее фигурой, обтянутой джинсами.
— Как насчет яичницы-болтуньи? — спросил он.
— Если ты сделаешь, я съем, но специально для меня делать не надо. — Она взяла со стойки кружку и налила себе кофе. — Хочешь, Марк?
— С удовольствием.
Арианна взгромоздилась на табурет возле кухонной стойки. Марк принялся разбивать яйца в миску. Хотя он и не был искусным кулинаром, но завтрак готовил обычно сам. Ари больше специализировалась на обедах, хотя чаще они ходили в ресторан. Разумеется, это было раньше.
Он взглянул на нее. Она потягивала кофе, но глаза их встретились.
— Мы могли бы поговорить о прошедшей ночи? — спросила она.
— Мы можем говорить обо всем, о чем хочешь, лапочка! Валяй!
Пошарив в шкафу, он нашел чили, сушеную петрушку и чеснок.
Арианна отпила еще кофе.
— Вот что… — начала она, — в качестве наблюдения… я бы сказала, что в этом смысле мы ничего не утратили.
— Это довольно справедливо, — кивнул он, ставя сковородку на плиту. Затем он разбил несколько яиц, добавил специи и принялся сбивать.
— Хороший секс еще не определяет все отношения. Я хочу сказать, что выглядела бы очень поверхностной, если бы сказала: «О, великолепный секс! Может быть, стоит пересмотреть свое решение?»
Подождав, пока сковородка нагреется, Марк вылил на нее взбитую смесь.
— Конечно. Каждый знает, что одна роза еще не делает лета.
— Дело не в том, есть розы или нет. Господи, если бы люди женились только из-за сексуальной совместимости, не о чем было бы и спорить. Я хочу сказать… я полагаю… ну…
Она замолчала, отпила еще кофе.
— Ты, кажется, хочешь что-то сказать? — Он улыбнулся. — Почему бы не перейти прямо к главному?
— О'кей. — Она решительно поставила кружку. — Не думаю, что стоит продолжать игру. Прошедшая ночь в самом деле была великолепной, но это только все осложняет. — Она болезненно вздохнула. — Неужели мы не можем оставаться только друзьями?
— Разумеется, можем.
Он засунул хлеб в тостер, потом положил по кусочку на каждую тарелку, разделил яичницу, одну тарелку поставил перед Арианной вместе с куском масла и ножом. Протянул ей вилку, другую взял себе.
Некоторое время они ели молча. Потом она посмотрела в окно.
— День, похоже, хороший.
— Да. Буря прошла, выходит солнце. Прекрасный день.
— А у меня в руках книга, с помощью которой можно сделать блестящую карьеру!
Марк не произнес ни слова в ответ. Он хорошо понимал, что отныне рукопись станет для нее убежищем. Работа для Арианны нередко служила защитой от личных проблем. Он даже немного ревновал ее к карьере. Но теперь проблема была в другом: эта книга представляла реальную опасность. Под угрозой была ее жизнь.
— Подумать только, — продолжала Арианна, — когда Кореи впервые связался со мной, я считала его жуликом. А теперь получается, что он предоставил мне шанс всей жизни.
— Ценой собственной жизни, — добавил Марк, откусывая тост.
— Ты, кажется, не дашь мне об этом забыть, правда? — мрачно спросила она.
— Я никогда не забуду об опасности. Да если бы ты сообщила мне, что завтра выходишь замуж за другого, я бы все равно чувствовал за тебя ответственность.
Марк чувствовал, что начинает волноваться, но ничего не мог с этим поделать.
— Марк, я думаю, тебе нужно избавиться именно от этого чувства. Не от меня. Я уверена, что ты
