в розыск, но говорят, что он благополучно выехал из страны…
– Да, было дело, – поправила меня Олеся. – В Голландии он и был до последнего дня. Там его и задержали по обвинению в убийстве.
– В убийстве? – удивился я. – Кого же?
– Да какого-то уголовного авторитета.
– Так, и что же дальше?
– Держали месяц-полтора… Ничего не доказали и выслали сюда, в Москву. А здесь ему, – Олеся сделала паузу, – пытаются… – она хотела сказать «пришить», но запнулась, подыскивая более подходящее слово, – обвинить в очень громком преступлении.
– А когда его доставили в Москву? – уточнил я.
– Вчера. – Помолчав, Олеся продолжила: – Он очень просит, чтобы вы побыстрее пришли к нему… и были его адвокатом.
– Позволь, как он меня просит? Через кого? Ты встречалась с ним?
– Нет, но у нас есть возможность получать от него весточки.
– Знаешь… – Я сделал паузу, почувствовав себя немного не в своей тарелке. – У меня сейчас другие планы. Я собрался в отпуск, а тут такое дело…
В разговор вмешалась Оля:
– Вы же несколько раз спасали моего Андрея! Неужели теперь нам откажете?
– Конечно, я не имею права отказывать вам, – ответил я. – Существует определенный статус адвоката, при котором если адвокат свободен, то не имеет права отказывать никому из клиентов, обратившихся к нему. Конечно, я не откажу. Но… давайте все по порядку. Итак, кто ведет дело, за кем он числится?
Я достал блокнот и ручку и приготовился записывать.
– Дело ведет Московская городская прокуратура, – Олеся протянула мне листок с записями. – Вот фамилия следователя и его телефон.
– Московская городская? – повторил я. – Но обычно они ведут дела громкие, по убийствам, бандитизму… Олег-то тут при чем?
– Так именно по этим статьям его и обвиняют. Вам следователь все расскажет. Вы только позвоните ему…
– Хорошо, – подвел я итог. – Но для начала нам необходим ордер.
Что является самым главным оружием адвоката? Нет, не его удостоверение, подтверждающее, что он принадлежит к какой-либо коллегии адвокатов. Это именно ордер, своего рода мандат для ведения защиты какого-то конкретного лица в каком-то определенном органе, который его обвиняет.
Я вышел в приемную к Юле, взял формы для заполнения. Вернувшись в кабинет, сел за стол и начал вписывать в формы фамилии моих клиентов.
– Итак, вы хотите, чтобы я вел дело Олега Негобина?
– И моего, Андрея Зеленова, – вмешалась в разговор Оля.
– Погоди, – остановил я ее. – У них нет никаких противоречивых показаний?
– Нет, нет, они все отрицают!
– Как отрицают? Их только вчера доставили, и уже все отрицают? – удивился я.
– Да, их очень интенсивно допрашивают, – сказала Олеся.
Я заполнил два листка. Юля выписала мне два ордера – на Олега Негобина и Андрея Зеленова. После этого я подошел к телефону и набрал номер следователя. Трубку долго не снимали. Наконец на другом конце провода раздался мужской голос:
– Алло, вас слушают!
Я проверил, правильно ли набрал номер, а потом проговорил:
– Мне, пожалуйста, следователя такого-то.
– Это я, – услышал в ответ. – А кто со мной говорит?
По его интонациям чувствовалось, что это действительно следователь. Вместо того чтобы сначала выслушать собеседника, узнать, по какому вопросу звонят, он сразу же – «Кто это говорит?»
Я представился.
– По какому делу? – осторожно спросил следователь.
– По делу Олега Негобина и Андрея Зеленова.
На другом конце провода – длительная пауза… Вероятно, следователь прикрыл микрофон рукой и с кем-то разговаривал. Тишина длилась больше минуты. Наконец следователь спросил:
– Как ваша фамилия?
Я вновь назвался. Вероятно, следователь записывал мои данные.
– Вы можете перезвонить мне через тридцать минут? – спросил меня следователь.
– А в чем проблема? – поинтересовался я. – Разве я как адвокат не могу приехать к вам и получить разрешение на встречу с клиентом, ознакомиться с материалами, которые вы уже собрали по делу с его участием?
– Конечно же, можете! – ответил следователь. – Но сейчас я занят. Позвоните через полчаса.
– Хорошо. – Я повесил трубку и направился в кабинет.
Девушки сидели на своих местах и, едва я открыл дверь, вопросительно взглянули на меня.
– Вы дозвонились? – спросила Оля.
– Да, дозвонился. Странный какой-то следователь…
– Да, так и есть. Он очень странный! – подтвердила Олеся.
– Следователь сказал, чтобы я перезвонил ему через тридцать минут.
– Что это может значить? – спросила Оля.
– Не знаю. – Я не хотел пускаться в размышления и ломать голову, почему следователь попросил меня перезвонить. Мало ли почему! Может, обедать пошел, может, с начальством консультируется, может, принимает кого-то…
Через полчаса я вновь набрал номер следователя. Он назвал меня по имени-отчеству. Я же прекрасно помнил, что представился ему лишь по фамилии. «Значит, меня уже „пробили“, – подумал я.
– Вы можете приехать? Пожалуйста… Адрес наш знаете?
– Конечно, – сказал я. – Новокузнецкая улица…
– Нет, нет, мы сидим не там, не в основном здании, – поправил меня следователь. – Мы – на Ново- Басманной… – Он назвал номер дома. – Найдете?
– Без проблем.
– А когда вы приедете?
– Если на дорогах «пробок» не будет, минут через тридцать-сорок доберусь.
– Хорошо, я жду вас. Внизу, у дежурного, будет пропуск на ваше имя. Не забудьте удостоверение и ордер, – напомнил мне следователь.
«Интересно, куда и зачем я поеду без этих документов? Если только для того, чтобы на него посмотреть…»
Я подошел к девушкам и сказал:
– Все в порядке, разрешение получено. Сейчас еду.
– Значит, вы уже сегодня попадете к Олегу и Андрею? – обрадовались они.
– Если следователь даст разрешение, то попаду.
– Но он же обязан дать вам такое разрешение! – твердо сказала Олеся.
– В таких делах по-разному бывает… Может, технически будет невозможно.
– Как это? – удивилась Олеся.
– Например, печати у него не будет, или начальник, который подписывает разрешение, неожиданно куда-то уедет… Все может быть. Но, думаю, сегодня все будет нормально. Получу разрешение и увижу их.
– А можно мы с вами поедем? – неожиданно спросила Оля.
– Куда, к следователю, что ли? – улыбнулся я.
– Нет, что вы! Мы вас около тюрьмы ждать будем.
– Кстати, а где они сидят? – спросил я.
– В «Матросской Тишине».
