— С самого начала сезона он ни на шаг не отходил от Анжелы. Такое поведение во времена моей молодости называли ухаживанием…
— Или сватовством?
— Ухаживанием или сватовством, как тебе больше нравится.
— Как вам больше нравится, тетя Далия, — сказал я учтиво.
— Так или иначе, но он бывал у нас каждый день, поглощал обеды, танцевал с ней часами напролет и тому подобное, пока бедняжка, совсем спятив из-за него, не решила, что он вот-вот предложит ей провести остаток жизни в одном стойле. Но тут он исчезает, бросив Анжелу, как тесный башмак, и, по слухам, теряет голову из-за какой-то девицы. Они встретились в Чесли на званом чае. Ее зовут… Как же ее зовут?..
— Кора Беллингер.
— Откуда ты знаешь?
— Она сегодня у меня обедала.
— Ее привел Глоссоп?
— Да.
— Как она выглядит?
— Весьма внушительно. Формой и размерами смахивает на Альберт-Холл.
— Как тебе показалось, он ею увлечен?
— Бедняга глаз не мог оторвать от мощного корпуса.
— Современный молодой человек, — сказала тетушка, — это врожденный идиот, который без няньки не может ступить ни шагу. Ему нужен энергичный спутник, который каждые четверть часа давал бы ему хорошего пинка.
Я попытался найти в происходящем светлую сторону.
— Тетя Далия, — сказал я, — если вас интересует мое мнение, то я думаю, что Анжеле повезло. Этот Глоссоп — кошмарный тип. В Лондоне таких поискать. Только послушайте, как он поступил со мной в «Трутнях». С помощью бутылки портвейна возбудил во мне спортивный азарт и предложил пари, утверждая, что я не смогу перелететь через бассейн, раскачавшись на веревках с кольцами. Для меня это — сущий пустяк, и я сразу согласился, предвкушая победу. И вот, когда, пролетев половину расстояния, я успешно завершал операцию, выяснилось, что последнее кольцо он зацепил за ограду, оставив мне единственный выход — падать в воду и плыть к берегу в вечернем костюме и лакированных туфлях.
— Он до этого додумался?
— Представьте себе. Прошло несколько месяцев, а я еще не вполне высох. Не захотите же вы, чтобы ваша дочь вышла за подобного типа?
— Напротив, Берти. Ты возродил во мне веру в юного негодяя. Похоже, в нем есть немало хорошего. Я хочу, чтобы он порвал с этой Беллингер.
— Но как этого добиться?
— Мне это безразлично. Делай что хочешь.
— Ума не приложу, что я могу сделать.
— Поручи это Дживсу. Он найдет способ. Один из умнейших людей, которые мне попадались, этот твой Дживс. Обрисуй ему положение, и пусть поразмыслит.
— Пожалуй, в этом что-то есть, — сказал я задумчиво.
— Еще бы, — отозвалась тетушка, — да такое дело для Дживса — пустяк, детская забава. Пусть приступает, а я зайду завтра узнать о результатах.
С этими словами она сорвалась со старта, и я призвал Дживса.
— Дживс, — сказал я, — вы все слышали?
— Да, сэр.
— Я так и думал. Тетушка Далия обладает, я бы сказал, дальнобойным голосом. Вам не приходило в голову, что, лишившись прочих источников дохода, она могла бы сносно обеспечить себя, скликая крупный рогатый скот на пастбищах Дикого Запада?
— Я не задумывался над этим, сэр. Но вы несомненно правы в своих предположениях.
— Так что же нам предпринять? Каково ваше мнение, Дживс? Полагаю, нам следует приложить все усилия, чтобы помочь делу.
— Да, сэр.
— Я люблю тетю и люблю свою кузину. Люблю их обеих, если вы улавливаете ход моих мыслей. Ни вы, ни я, Дживс, не сможем объяснить, что привлекательного нашла эта введенная в заблуждение девушка в молодом Таппи. Но, по всей видимости, она его любит, что доказывает принципиальную возможность испытывать упомянутое чувство к этому человеку, во что я лично никогда бы не поверил, она его любит, и чахнет, и скорбит, подобно…
— Подобно Ниобее над телами чад своих.
— Подобно Ниобее, как вы очень тонко заметили, над телами чад своих. Итак, объединим наши усилия. Поразмыслите над проблемой, Дживс. Она потребует от вас крайнего умственного напряжения.
Тетя Далия прискакала на следующий день, и я позвал Дживса. Он появился, излучая мудрость свыше всякого правдоподобия — каждая черта его была озарена чистым интеллектом, — и я сразу понял, что машина работает вовсю.
— Говорите, Дживс, — сказал я. — Вы размышляли над проблемой?
— Да, сэр.
— И каков результат?
— У меня есть план, сэр, который, по моему представлению, должен привести к удовлетворительному решению.
— Выкладывайте, — сказала тетя Далия.
— В подобных случаях, сударыня, предпосылкой успеха является тщательное изучение психологии индивидуума.
— Чего индивидуума?
— Психологии, сударыня.
— Он имеет в виду психологию, — сказал я. — А под психологией, Дживс, вы подразумеваете?..
— Основные склонности и свойства характера главных фигурантов дела, сэр.
— То бишь, что они за люди?
— Именно, сэр.
— Он всегда говорит с тобой так, Берти? — спросила тетя Далия.
— Иногда. Время от времени. А иногда нет. Продолжайте, Дживс.
— С вашего позволения, сэр, наблюдая за мисс Беллингер, я пришел к выводу, что наиболее ярко выраженной особенностью этой дамы является тяжелый и необузданный нрав. Насколько легко мне вообразить, как она аплодирует успеху, настолько невероятной представляется мне картина, рисующая мисс Беллингер в тот момент, когда она утешает неудачника. Вы, быть может, помните, сэр, как она реагировала на попытку мистера Глоссопа дать ей прикурить от его автоматической зажигалки? Я заметил определенные признаки раздражения, выказанные ею, когда мистер Глоссоп потерпел неудачу и не смог извлечь из инструмента требуемое пламя.
— Вы правы, Дживс. Она устроила ему форменный разнос.
— Именно, сэр.
— Что-то я не совсем понимаю, — вмешалась в разговор тетя Далия, несколько озадаченная. — По- вашему, если он будет щелкать зажигалкой достаточно долго, ей это в конце концов надоест, и она ему откажет? В этом ваша идея?
— Я упомянул этот эпизод, сударыня, как свидетельство безжалостного характера мисс Беллингер.
— Безжалостного, — подтвердил я, — именно, безжалостного. Беллингер — черствое бездушное создание. Эти глаза, этот подбородок. По ним видна ее суть. Железный канцлер в юбке — вот что она такое.
— Весьма точное определение, сэр. Вот почему мне представляется, что случись мисс Беллингер стать свидетельницей неудачного выступления мистера Глоссопа перед публикой, ее любовь неминуемо угаснет. Если, например, во вторник ему не удастся расположить к себе аудиторию…
Я увидел просвет.
