удачно играла роль женщины, гоняющейся за состоянием.
— Отплатить мне?
Пол смотрел на нее с нескрываемым удовольствием.
— В тот первый вечер, когда я вновь тебя увидел, ты сказала, что была сильно влюблена в отца твоего сына. Ты бросила это мне в лицо со злорадством. Узнав, что Джим мой сын, я вспомнил этот разговор и наконец получил ответ на вопрос, который мучил меня столько времени.
— А меня это мучило еще дольше, — сказала Николь. — С тринадцати лет я смотрела только на тебя и решила получить любым способом. Я хотела восполнить тебе потерю дочки, — шептала она, задыхаясь. — Это было так глупо!
— Нет, совсем не глупо. Ты подарила мне красивого ребенка, зачатого в любви. А поскольку я не хочу, чтобы следующий ребенок был зачат на улице, то должен пожелать тебе спокойной ночи, малышка.
Светила луна. Николь вспоминала, как Пол попросил ее выйти за него замуж…
Она заснула с ясной улыбкой на лице.
Венчание проходило в маленькой деревенской церкви. Пол стоял у алтаря. Эндрю в роли шафера выглядел необычно серьезным, а Николь улыбалась, потому что никак не ожидала увидеть его в этой роли. Она взяла под руку отца, внимательно следя за своими движениями, потому что взгляд лучистых глаз Пола был прикован к ней. Каждое слово брачной церемонии имело особое значение. Когда они обменялись кольцами, Пол сжал ей руку и уже не отпускал.
Симпатичный фотограф и его помощник ожидали у входа в замок. После того как их вдвоем и вместе с сыном заставили позировать повсюду в течение получаса, Николь вопросительно посмотрела на Пола.
— У меня никогда не было твоей фотографии, разве ты не знаешь? — объяснил он.
— Он собирается сидеть в своем шикарном офисе с кучей твоих фотографий перед глазами, чтобы легче было прожить день без тебя, — смеялся Эндрю.
— Надеюсь, никто не будет возражать, если мы сейчас покинем вас, — объявил Пол, сплетя пальцы Николь со своими.
— Куда мы? — спросила она.
Блестящий экипаж из двух лошадей с кучером на козлах ожидал их. Потрясенная Николь позволила поднять себя на руки. Пол прижал ее к груди.
— Ничего больше не спрашивай. Просто смотри.
Экипаж остановился у конюшни. Пол помог Николь выйти и вместе с ней подошел к стойлу.
— С днем рождения! — сказал он с тихой гордостью. — Лошадь зовут Буря, а у жеребенка еще нет имени. Они твои.
Николь смотрела, потрясенная, на серебристо-серую арабскую лошадь и ее длинноногого, неуклюжего, но очень красивого жеребенка.
— Никто никогда не помнил моего дня рождения…
— Я помню, — твердо сказал Пол. — Как назовешь жеребенка?
— Джой (Радость (англ.)), — сказала Николь.
От конюшни экипаж направился по аллее, пересекающей все имение, и, проехав через лес, поднялся на холм.
— Закрой глаза, — попросил Пол.
Через несколько минут лошади остановились. Пол взял ее на руки и понес, а когда отпустил, Николь поняла, что стоит внутри летнего домика, который удивительно преобразился.
Ошеломленный взгляд Николь медленно скользнул от огня в полированном камине по мягкому, толстому ковру, диванам, ковровым дорожкам и портьерам к маленькой елке.
— О, Пол, — только и прошептала она.
— Милена сотворила это чудо для нас, -сказал он.
— Это самый замечательный сюрприз в моей жизни!..
Пол медленно повернул ее.
— Это были самые счастливые дни в моей жизни, — с трудом выдохнул он. — А я убежал от тебя, потому что был идиотом и боялся совершить еще одну ошибку!
Николь видела его сквозь туман слез.
— Мне было только девятнадцать. Я не могу осуждать тебя за то, что ты сомневался в нашем будущем.
Пол усадил ее на диван у камина.
— Я начал искать тебя через три месяца после того, как ты покинула «Старое озеро».
— Но почему? Ты же тогда считал, что я жду ребенка от Эндрю.
— Но он не собирался заботиться о тебе. Я хотел быть уверенным, что у тебя все в порядке, так как давно понял, что люблю. Но ты исчезла, испарилась.
Пол так сильно прижал ее к себе, что Николь стало трудно дышать.
— Хотя сыщики не прекращали работу, надежда постепенно таяла, — с горечью признался Пол. — Но ты зарегистрировалась для голосования на выборах пару месяцев назад, и вот так тебя и нашли.
— Пару месяцев назад?
— Я потребовал точного отчета о тебе, прежде чем сообщить Мартину. Я узнал уже о тебе все, вплоть до размера обуви, перед тем как позвонить в ту дверь. Узнал даже, что Кларков не будет дома, — сказал Пол с некоторым смущением. — Я старательно внушал себе, что наша встреча ничего не значит, что прошло столько времени, но…
— Но? — нетерпеливо переспросила Николь.
— О Господи! Я обманывал себя! Один только взгляд — и я хотел только одного: схватить тебя на руки и уже никогда не отпускать.
— Но Джим стоял у тебя поперек горла…
— Только сначала — не тогда, когда мы появились в имении. Но приехал Эндрю, и опять все спуталось, или, возможно, я сам запутался. Я не знал, кого из нас ты выберешь, и ужасно боялся потерять тебя.
— Ты никогда не мог потерять меня, сумасшедший, — хрипло сказала она, потирая щеку непослушными пальцами. — Я полюбила тебя на всю жизнь, неужели ты этого не знаешь!
Пол подхватил ее на руки и понес вверх по каменной лестнице.
— Ты играл в игры, Пол.
— А ты не могла признаться, что любишь меня?
— А почему ты не мог признаться?
— Я пытался показать тебе всеми известными мне способами, — запротестовал он. — Разве ты не видела, как я был счастлив в тот день, когда просил тебя выйти за меня замуж.
Пол внес ее в освещенную свечами комнату наверху, и Николь увидела великолепную, широкую, красиво убранную постель.
— «Определенно велика для двоих».
— Ты слышала это? — воскликнул Пол. — Боже, неудивительно, что ты проявила подозрительность! Милена вытянула из меня все жилы — какой тип кровати, какой матрац, какие простыни? Я дал ей карт- бланш.
— А что вы тогда делали с Миленой до двух часов ночи?
— Я уехал от нее около одиннадцати, а потом колесил вокруг нашего дома, думая о тебе.
Николь приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Пол приблизился к ней с такой нежной улыбкой, что она все поняла.
— Я обожаю вас, миссис Джиротти, — проговорил он. — И быть романтичным теперь не самое главное…
Николь легла на спину с исступленным и лишенным смущения приглашающим вздохом.
— Еще… детей? — предложила она. Пол ослепительно улыбнулся.
— Ты моя…
— Я делаю тебя моим, — прошептала счастливая Николь.
Фразы становились все более короткими и бессвязными, пока не прекратились.
Мужчина и женщина радостно справляли праздник любви.
Эпилог
