полжизни, лишь бы стать их матерью. Но этому не бывать: она должна жить своей жизнью, строить новые планы.
Аманда слезла с подоконника, позвонила Лиз и сказала, что завтра же приедет в Лондон. Чем быстрее она займется делом, тем меньше времени останется для грустных мыслей. Да, ей предстоит нелегкое время, но у нее хватит силы воли его пережить.
– Ну и куда ты меня собираешься отправить? – спросила она у подруги, входя в ее офис на последнем этаже небоскреба, выходящий окнами на мост Ватерлоо.
– В Южную Америку. Мне нужен материал о жизни женщин, причем в этот раз сделай упор на социальные вопросы и не увлекайся светской хроникой.
– Какие мы стали серьезные на старости лет!
– Верное наблюдение. На прошлой неделе крупно поцапалась с начальством и сказала: еще одна статья о поп-звездах и их любовных интригах или о нарядах из мыльных опер – и я увольняюсь.
– Вот и молодец! Давно пора заняться чем-то серьезным.
– А может, кем-то? – Лиз приподняла подрисованную бровь.
– Не суй нос не в свои дела!
– Ведь мы же подруги! Ты меня заинтриговала: то пропадаешь целыми неделями, то неожиданно являешься, похудевшая и бледная, как привидение, – значит, на горизонте появился мужчина!
– Вот пусть там и остается! – отшутилась Аманда.
– Ты что, мне не доверяешь?
– Нет!
– Ладно, поговорим о деле. Я продумаю маршрут и позвоню. Поедешь недели через три.
Аманда с удовольствием уехала бы пораньше: ее совсем не радовала предстоящая встреча с влюбленным Люсьеном. Кроме того, каждый раз, видя его, она будет вспоминать Пьера, и тупая боль, ставшая частью ее жизни, вспыхнет с новой силой.
Однако, как это ни странно, приезд Люсьена в конце недели возымел обратный эффект, из чего Аманда заключила, что лучшее средство для уязвленного женского самолюбия – внимание красивого, умного и веселого мужчины.
Без Пьера с его командирскими замашками Люсьен быстро освоился: обсуждал проблемы управления поместьем с отцом, давал дельные советы по интерьеру леди Герберт (оказалось, его тетка по матери – всемирно известный дизайнер по интерьеру) и не скрывал нежных чувств к их дочери – словом, очаровал всех. Но, несмотря на все его достоинства, он был не Пьер и не затрагивал ее души, не мог зажечь огонь в ее глазах, вызвать сладкую дрожь в теле.
– Ты уже решила? – спросил Люсьен в воскресенье днем, когда они ждали машину на террасе, перед отъездом в аэропорт.
– Что решила?
– Когда мы поженимся. У Аманды заныло сердце.
– Мы только что обручились. Я не хочу торопить события.
– А я хочу, – возразил Люсьен. – Я готов хоть завтра на тебе жениться. Ты меня покорила с первого взгляда, как только вошла с Пьером в ресторан в Париже.
– Так давно?
– Да. Когда я смотрел, как ты лихо расправляешься с Пьером, мне хотелось кричать “Браво!”. Аманда рассмеялась.
– Выходит, я оказалась лучшей актрисой, чем сама предполагала.
– Так все это была игра?
Что-то в его голосе насторожило Аманду.
– Смотря что ты имеешь в виду под “все”.
– Как ты ревновала к Ивонн, ну к той, на которую нарочно опрокинула кофе, и как поставила на место Мариетт. Похоже, она тебя здорово достала.
– К Мариетт я вообще не ревновала, – заявила Аманда. – Она мне как человек не понравилась, поэтому я с ней так и обошлась. Если ты намекаешь, что я тайно влюблена в Пьера, то это твои домыслы.
– А как он к тебе относился? Я слишком хорошо знаю Пьера: если он увидит красивую девушку, то непременно попробует затащить ее в постель!
– А про Элен ты что, забыл? – Заметив удивление на его лице, Аманда решила закрепить успех. – Для Пьера я была всего лишь средством выбраться из сложной ситуации. Не более того. – Чтобы отвлечь Люсьена, она стала играть в мяч с рыжим сеттером Скарлетт. – И вообще, почему мы все время говорим о Пьере, разве больше не о чем? – раздраженно спросила Аманда.
– Я должен быть уверен, что тебе он безразличен. Когда ты уехала из Парижа, я все думал, почему вдруг ты изменила свое решение: ведь тогда в замке ты мне наотрез отказала. Только, пожалуйста, не надо опять про женское непостоянство.
– Твое раздражение вызвано тем, что мы не назначили день свадьбы?
– Нет, дело не в этом. Просто я не люблю неопределенности.
Казалось, наступил подходящий момент открыть правду и очистить свою совесть, но внезапно появилась миссис Джоунс и доложила: пришло такси. Аманда решила рассказать Люсьену обо всем на следующие выходные.
