меняет. Вы поставите последний штрих в пустыне звезд, по которой вы прошли. Вы превратитесь в чудовищ.
– Чушь!
– Вы знаете, о чем я говорю. «Флауэр» – ваша совесть. Ставрос… кто бы ни отправил их с вами… поступил верно. Будут свидетели. Вот этот лейтенант… другие из вашего экипажа… они будут свидетелями. Вы сражаетесь против умирающего народа, уничтожая древний, древний мир. – Его взгляд остановился на Шарн, что сидела сейчас, полностью сжав ноздри. – И вы тоже. Бай Шарн, вы действительно думаете, что регулам нужны земляне без мри? А как же счета и балансы? Присмотритесь к своим нынешним союзникам. Один без другого опасен для регулов. Не думайте, что земляне любят вас. Взгляните на меня, бай Шарн.
Ноздри бай быстро затрепетали.
– Убейте этого юношу! Избавьтесь от него и его советов, бай Кох! Это яд!
Дункан посмотрел на Коха: ни ему, ни Шарн не удалось растопить ледяное равнодушие во взгляде контр-адмирала, и внезапно, снова подумав о землянах, Стэн узнал этот взгляд, взгляд уроженца Хэйвена, полный ненависти. Мри бы никогда не подумал, что у Коха могли быть подобные мысли: мри были верны госпоже, а госпожа проявляла уважение к возрасту.
– Вы хотите уничтожить их, – сказал он Коху. – И, возможно, считаете, что вам удастся удержать меня здесь в качестве источника информации. Я расскажу вам то, что знаю. Но я предпочитаю сделать это, если бай уйдет.
Стэн поставил Коха в довольно невыгодное положение. Теперь контр-адмиралу придется либо выгнать Шарн, либо оставить ее – здесь могло быть лишь единственное решение.
– Представьте ваши объяснения начальнику Службы безопасности, – заговорил Кох. – Рапорт дойдет до меня.
– Им я не скажу ничего, – отрезал Дункан.
Кох сидел, глядя на Стэна, и, возможно, верил ему. Краска заливала лицо контр-адмирала; на виске пульсировала вена.
– Что вы еще хотите сказать?
– Во-первых, когда я закончу, я уйду. Я оставил Службу. Я – второй после кел'анта мри. Вы, конечно, можете задержать меня, это ваше право, но я больше не подчиняюсь приказам Ставроса или вам.
– Вы дезертир!
Дункан мягко вздохнул.
– Я был отправлен на одном корабле с мри, чтобы изучать их. Меня вышвырнули. Госпожа подобрала меня вновь.
Кох долго молчал. Наконец он открыл стол, вынул листок бумаги, пустил его по столу. Дункан дотянулся до листка; глупая печать показалась ему чужой.
Кодовые номера. Один был его. «Рекомендации, связной по особым поручениям Стэн Х.Дункан: отстраняется от Службы 9/4/21 кодовая миссия Зонд. Код санкционирования Феникс, ограничения зашифрованы в файле SS-DS-34. Моими полномочиями, этой датой, Джордж Т.Ставрос, губернатор, Зона Кесрит.»
Дункан поднял глаза.
– Ваши полномочия, – сказал Кох, – по моей просьбе… на мое усмотрение. Ваш переход на сторону противника был предвиден.
Дункан осторожно сложил листок, спрятал его в поясную сумку, пока ярость клокотала в нем. Он справился с собой. «Если я могу разозлить тебя, – сказал как-то Ньюн, – твоя защита снова не выдержит. Я хочу, чтобы ты думал о чем-либо еще, кроме Игры.»
Он взглянул на Шарн, чьи ноздри дрожали, чьи ороговелые губы были плотно сжаты.
– Если больше не будет стрельбы, – сказал Кох, – мы прекратим огонь.
– Этого мне достаточно, – отозвался Дункан с прежней холодностью.
– И мы совершим посадку, и установим то, что следовало установить в первую очередь.
– Я договорюсь о прекращении огня. Высадите меня снова на планету.
– Нет, – проговорила Шарн. – Баю очень не понравится любое примирение с этими созданиями.
– Вы, – язвительно сказал Дункан, – боитесь, что мри помнят?
Ноздри Шарн резко сжались, и кожа ее потемнела и вновь посветлела. Ее пальцы судорожно двигались по пульту управления тележки, и она по-прежнему смотрела на них обоих.
– Мри могут приспосабливаться к не-мри, – сказал Дункан. – Я – живое доказательство того, что это возможно.
Темные глаза Коха блуждали поверх головы Стэна.
– Откиньте вуаль, ПлаР.
Дункан убрал вуаль, пристально глядя на стоящего перед ним человека, чье лицо было голым.
– По вам не скажешь, что это просто.
– Я не слишком далеко зашел, и вы вполне можете иметь со мной дело. Я то, чего, возможно, добивался Ставрос. Я могу быть вам полезен. Я могу пригласить госпожу Народа для переговоров, а это гораздо больше того, что вам удастся достичь другими способами.
– В вашем распоряжении день. На это время огонь прекращен. Вы представите отчет.
– Да. Я поговорю с Боаз.
– Она не имеет на это права.
– У нее гораздо больше прав, чем у людей из вашей службы безопасности. Ее работа дает Боаз такие права. Я поговорю с ней. Она сможет понять то, что я расскажу. Они – нет. Они постараются переврать.
– Там будет присутствовать офицер службы безопасности. Он предложит вопросы.
– Я отвечу то, что посчитаю нужным. Я не стану помогать вам в поисках мри.
– Значит, вам известно, где их штаб?
Дункан улыбнулся.
– Камни и песок, дюны и равнины. Вот где вам придется искать их. От меня вы больше ничего не получите.
– Мы сможем отыскать вас в любой момент?
– Меня отыскать будет легко. Просто пришлите «Флауэр» к тому же месту и ждите. В конце концов я приду.
Кох закусил губу.
– И вы сможете заключить соглашение?
– Да.
– Я не верю вашей самонадеянности.
– Меня они послушают. Я поговорю с ними на их языке.
– В этом я не сомневаюсь. Отправляйтесь беседовать с Боаз.
– Мне потребуется челнок.
Кох нахмурился.
– Он мне действительно необходим, – сказал Дункан. – Или отправьте меня тем же путем. Советую как можно быстрее отправить меня обратно. Мри непросто отыскать. На это потребуется время.
Кох тихо выругался.
– У Боаз есть десять часов на вас. Можете идти.
Дункан закрылся вуалью и поднялся, скрестил руки и слегка наклонил голову, что означало уважение.
И охрана, что оставалась у двери, обступила его, и он вышел.
И здесь была приземистая тень. Стэн рванулся назад. Рука регула сжала его руку с сокрушительной силой. Регул пронзительно закричал на него, и Стэн выгнулся в этих тисках; клинок ожег его ребра, скользнув по ним.
Охранники бросились к нему. От навалившихся землян регул потерял равновесие, стал падать, таща Дункана за собой. Ботинок Галея несколько раз ударил по запястью регула, пытаясь выбить нож.
Дункан вырвался, выхватил пистолет из кобуры контр-адмирала и повернулся. Люди, протягивая руки,
