изменится никогда. Для мсье Дезире любая слабость граничила с преступлением, а ошибка была просто предательством. Длинный, худой и желчный, с тщательно прилизанными редкими волосами, он никогда и ничему не радовался и даже в блестяще выполненной работе умудрялся найти предлог для язвительных замечаний. Не будь у Дезире столько денег, которые рано или поздно должны были перейти к нотариусу или его дочери, Альбер давно расстался бы с братом, ведь, по правде говоря, с годами он делался совершенно невыносимым.
После того как старший клерк упомянул, что дело «Мура-Пижон» передано для изучения Франсуа Лепито, нотариус с улыбкой подошел к молодому человеку.
— Придется вам поднапрячься, юноша. Все эти наследники, устав от грызни, теперь-то уж не замедлят согласиться на наши предложения.
— Досье будет скоро готово, мэтр.
— Прошу вас… э-э-э… отнеситесь к делу повнимательнее, — и, немного поколебавшись и слегка понизив голос, нотариус добавил: — Я говорю это потому, Франсуа, что в последнее время, мне кажется, вы немного рассеянны… Я, конечно, понимаю — на дворе весна, а в вашем возрасте в это время больше тянет преследовать нимф и дриад, которые, наверное, все еще прячутся в наших лесах, чем заниматься тяжбами этих склочников.
— Благодаря этим склочникам мы и зарабатываем на жизнь! — резко оборвал брата мсье Дезире.
— Разумеется… Так я могу положиться на вас, Франсуа?
— Да, мэтр.
Нотариус собрался уходить, как вдруг его брат счел нужным добавить:
— Поверьте, мсье Лепито, ничто не принесет вам такого покоя, такого душевного равновесия, как изучение Права. Со своей стороны я был бы счастлив видеть, что вы посвящаете ему все свое время, а не лезете туда, где вам совершенно нечего делать.
Эти слова и особенно тон, каким они были произнесены, заставили всех притихнуть и с затаенным любопытством воззриться на «Мсье Старшего». Только задиристый, как молодой петушок, Франсуа возмутился:
— Я, кажется, не совсем уловил, на что вы намекаете, мсье?
— Знайте, молодой человек, я никогда и ни на что не намекаю! Я всегда говорю то, что я говорю, ни больше и ни меньше, нравится это кому-либо или нет. А кроме того, я попросил бы вас вспомнить о своем положении в этом доме и говорить со мной другим тоном!
— Но послушай, Дезире… — вмешался нотариус.
— Оставь меня в покое! Мы с мсье Лепито отлично поняли друг друга. Не так ли, мсье Лепито?
Тут только до Франсуа дошло, что «Мсье Старший» мог проведать о его записках Соне. Эта мысль пронзила его, и он просто оцепенел от страха.
— Я… я уверяю вас, что…
— Так вот! В следующий раз я поставлю все точки над i! Но в ваших же интересах, чтобы этого не произошло!
Нотариус с трудом утащил брата из конторы и, едва они оказались за дверью, воскликнул:
— Я совершенно не понимаю, за что ты устроил ему такую выволочку, Дезире!
— Да ты просто убил бы меня, если б хоть что-нибудь когда-нибудь заметил!
— Ладно-ладно, поди узнал, что у Франсуа есть подружка. И что с того? Он еще молод, разве нет? Не все же такие, как ты!
Мсье Дезире с состраданием поглядел на брата.
— Мой бедный Альбер, порой ты бываешь глуп… ну просто до умиления.
— Я запрещаю тебе…
— Отвяжись! В отличие от тебя мне надо работать!
И, повернувшись на каблуках, «Мсье Старший» проследовал в свой кабинет.
После ухода хозяев оставшиеся принялись обсуждать выпад мсье Дезире. Мадемуазель Мулезан громко возмущалась, что с клерком публично разговаривают столь резким тоном. «Да-а, теперь не то, что раньше, — философски заметил мсье Вермель, — добрые отношения между хозяевами и нами, увы, уходят в прошлое безвозвратно». Ремуйе очень заинтересовала причина разноса. И только Франсуа, испуганно помалкивал. У него не было никакого желания откровенничать. Заметив эту растерянность молодого коллеги, старший клерк немедленно поспешил на помощь.
— Не отчаивайтесь, старина… Мсье Дезире всегда готов отделать человека… Да еще помешан на морали — другого такого чистоплюя навряд ли найдешь. Полагаю, пронюхал о какой-то вашей интрижке… а, приятель?
— Да что вы, какая еще интрижка?!
Франсуа говорил вполне искренне. Ему бы и в голову никогда не пришло назвать подобным пошлым словом то исключительное, божественное чувство, которое влекло его к Соне Парнак. Антуан пожал плечами.
— В конце концов это ваше дело! Во всяком случае, никто не имеет права соваться в вашу личную жизнь! А кстати, подите-ка погуляйте немного, это вас успокоит. Заодно отнесите досье Мулиэрна мэтру Живровалю, он как раз просил его прислать. А дело «Мура-Пижон» дайте-ка мне, я его малость приведу в порядок.
Обрадовавшись, Франсуа живо собрал бумаги, кое-как запихал их в папку и протянул ее Ремуйе. В этот момент из папки вывалилась фотография Мишель Парнак. Практически тут же три пары округлившихся от удивления губ издали громкое «О-о-о!»
— Так вот где собака зарыта! — ухмыльнулся довольный Антуан.
Слегка смущенный Лепито подхватил это чертово фото.
— О чем это вы еще? — пробормотал он.
— Как о чем? Да ведь мсье-то выступал потому, что не хотел, чтоб вы обхаживали племянницу!
— А я ее и не обхаживаю!
— Ну конечно, вы совершенно ни при чем — вот только фото! Не крали ж вы его, а?
— Да нет, конечно…
— Малышка Мишель… — умиленно вздохнула мадемуазель Мулезан.
— А мальчуган неглуп… Конечно, в наше время люди были щепетильнее, — кило-сладким голосом начал было Вермель.
Но тут Ремуйе встал, обнял Лепито за плечи и вывел за дверь.
— Не слушайте этих старых идиотов… Я вполне вас понимаю, будь я помоложе, сам не отказался бы приударить… У мэтра Парнака нет сына, стало быть, зять, знающий наше дело, вполне может прийтись ко двору… Даю только добрый совет: нужно как можно скорее получить диплом. Это ключик к богатству и любви. С мсье Дезире поосторожнее: этот тип все видит!
Франсуа хотел было уверить коллегу, что между ним и Мишель ничего нет, но, подумав, вовремя смекнул, что заблуждение Антуана и всех прочих, особенно мсье Дезире, очень кстати, а потому и не стал спорить.
Возвращаясь от мэтра Живроваля, Лепито решил немного прогуляться по берегу реки. Хорошо было Франсуа в одиночестве мечтать о Соне, не опасаясь любопытных и подозрительных глаз… Так он и бродил, совершенно не замечая никого вокруг, пока не услышал звонкий голосок:
— Франсуа! Постойте же!
Молодой человек обернулся и увидел, что к нему бежит Мишель Парнак. Ну вот только этого ему и не хватало! Если об этой встрече станет известно мсье Дезире, то теперь-то уж наверняка он незамедлительно попросит молодого клерка перенести свои немногочисленные познания в другую контору. Видимо, эти опасения так явственно проступили на лице Лепито, что девушка невольно остановилась и воскликнула:
— Ну и личико сегодня у вас! Что стряслось-то?
— Да ничего… А что, по-вашему, со мной могло случиться?
— Откуда же мне знать?
— Да, кстати… Признайтесь, Мишель, вам не стыдно?
